Юлиана Жихорь
Жидкий хлеб
Сенат парламента попытался пойти вразрез с политикой правительства о развитии “глубоко перерабатывающих производств, чья продукция идет на экспорт”. Точнее против специального Закона “О государственном регулировании производства и оборота биотоплива”

Законопроект еще во время обсуждения его в мажилисе находил немало противников. Депутаты опасались за продовольственную безопасность страны, справедливо замечая, что в Казахстане для производства биотоплива используется зерно.
Эти же опасения возникли и у сенаторов. Их мало убедили многоразовые уверения главы Минсельхоза Акылбека Куришбаева, что все продумано и казахстанцы голодными не останутся, что даже законопроект о биотопливе ставит одной из своих целей обеспечение продбезопасности страны. Правда, что удивительно, эта задача стоит лишь на третьем месте после охраны окружающей среды и развития производства и оборота биотоплива.
Министр заверял парламентариев, что на производство биотоплива будет идти лишь низкокачественное зерно, коего у нас, как он неоднократно говорил, пруд пруди. Мол, до сих пор на складах (элеваторах) его полно, а продать за рубеж не удастся по причине его низкой стоимости (порядка 100 долларов за тонну). И биотопливо - отличный выход из ситуации.
Но сенаторы справедливо предположили, что раз биотопливо - такая панацея, то крестьяне вообще перестанут следить за качеством зерна. “Почему в Казахстане производится некачественное зерно? - задался вопросом сенатор Сарсенбай Есегенов. - Где гарантия, что завтра его не станет больше?”
Еще один существенный минус в законе, озвученный депутатами, это его нецелесообразность. Бауржан Мухамеджанов не раз пытался обратить внимание главы Минсельхоза, представлявшего документ, что законопроект “делается” под один- единственный экспериментальный завод по производству биотоплива - “Биохим” в СКО. “Зачем по одному заводу и по двум заправкам принимать целый закон?” - поддержал коллегу Гани Касымов. Добавив, что лично он ни разу не видел никого, кто бы ездил на этаноле.
Мухамеджанов же, говоря о ненужности документа, также говорил о том, что такой закон нужен, если бы определял налоговые льготы и преференции для производителей биотоплива. Он привел в пример ряд стран, имеющих аналогичное законодательство. И везде в документах зафиксирован главный стимул для производства - налоговые льготы. В Казахстане же льготы, как сообщил глава МСХ, уже установлены - постановлением правительства акциз на этанол установлен на уровне 10 тиын за литр. “Тогда зачем нужен этот закон?” - недоумевал Мухамеджанов. Более того, он нашел в сопутствующем законопроекту документе (вносящим изменения в ряд законодательных актов) норму, которая вступила бы в противоречие с постановлением правительства - акциз на биоэтанол устанавливается на уровне акциза на спирт и алкогольную продукцию - 30 тенге за литр.
На что министр долго читал с бумажки, что этанол - это не спирт, его пить не будут (благодаря специальным “несъедобным” присадкам). И вообще, по словам министра получалось, что биоэтанол - это побочный продукт переработки зерна на клейковину и крахмал. Рашид Ахметов попытался положить конец дискуссиям, спросив, сколько этанола из какого количества зерна уже сейчас получается. Выяснилось, что из 220 тысяч тонн зерна в прошлом году было выработано 35 тысяч тонн этанола. Про количество клейковины и крахмала министр почему-то не упомянул. Зато заявил, что “если отправлять на переработку всю плохую пшеницу, то можно получить до двух миллионов литров этанола”. На что получил депутатскую отповедь: зерно - это реальный хлеб, а министерские цифры - это гипотетические расчеты.
Но как бы депутаты ни возмущались и ни высказывали предложения “еще подумать и взвесить”, большинство сенаторов оказалось лояльным к предложению правительства принять документ. Законопроект был одобрен сенатом в первом чтении.

Астана