Сплетня - то, что мы слышим, новость - то, что мы говорим
Виновных лучше выбирать, чем потом разыскивать

Наводнение в Алматинской области, забастовка в Жанаозене, приговор Мухтару Джакишеву - таковы основные информационные “маркеры” уходящего марта. К сожалению, кроме пышного празднования Наурыза противопоставить этому “негативному тренду” нам больше нечего.
Десятки погибших и пропавших без вести в результате паводка в Аксуском районе Алматинской области. Но никто так толком и не объяснил: почему все это произошло внезапно и в таких масштабах? И, как закономерное следствие, “при наличии отсутствия” толкового объяснения пошли слухи, домыслы, версии. Одна из них: злосчастная плотина в районе села Кызылагаш, которую прорвало, находилась в частных руках, что привело к ее обветшанию. Владельцы якобы заботились лишь о том, как выгоднее продавать воду сельчанам во время полива.
Если это правда (а ее никто не опроверг), то, как у нас водится, правда страшноватая. Плотина как бы нависала над селом и являлась, по сути, объектом если не стратегическим, то, безусловно, жизненно важным для всего района. То есть от него зависели и жизнь, и безопасность, и экономическое благополучие тысяч местных жителей. Каким же образом такие объекты могут у нас попадать в одни частные руки? И кто в таких случаях эти руки должен контролировать? И потом: сами-то местные жители, зная о таком положении, неужели никак ему не противились? Или противились, да им рты заткнули, как всегда?
Больше двух недель в Жанаозене, Мангыстауской области, продолжалось упорное пртивостояние рабочих и руководства компаний “Озенмунайгаз” и АО “Разведка Добыча “КазМунайГаз”. Вопрос, как всегда, стоял об оплате труда и системе приема на работу. После сложных переговоров с участием всех, кого только можно было к ним привлечь, забастовщики вышли на работу, а спорные вопросы прорабатывать взялась согласительная комиссия.
И вновь ясности, мягко говоря, маловато. Руководство компаний утверждает, что об изменении системы оплаты труда рабочих уведомили еще в ноябре прошлого года. Забастовщики же заверяют: еще тогда рабочие с этими изменениями категорически не согласились.
Почему же спустя три месяца после определения позиций сторон конфликт перерос в открытое противостояние и для его “тушения” понадобилось сверхнапряжение всех административных сил, вмешательство и областного акима, и ряда министров, и депутатов парламента? Неужели за эти три месяца ни у кого не нашлось здравого смысла и хотя бы элементарной предусмотрительности, чтобы предотвратить подобное очень опасное развитие событий?
Судебный процесс по делу бывшего главы “Казатомпрома” Мухтара Джакишева почти год привлекал к себе внимание общественности, и далеко не только казахстанской. И вот завершился он приговором, по которому обвиняемый сел в колонию на четырнадцать лет. Сурово. Тем более, что речь идет о топ-менеджере, о котором еще совсем недавно все вокруг говорили, как об одном из самых перспективных, способных и современно мыслящих.
Сослужила ли Джакишеву “службу” во время следствия его близость и дружба с некоторыми активистами политической оппозиции? Учитывая наши, как любят говорить чиновники, “страновые особенности”, - вопрос и риторический, и философский, и местами излишний. Со временем прозвучит ответ и на него.
А в целом март хотя бы тем радостен, что наметил окончательный перелом в погоде. Весна, господа, наконец-то!