Константин Маскаев
Неделю назад в Алматы произошел убийственный случай. Белый внедорожник марки Mersedes, более известный как “Геленваген”, с “непростым” астанинским номером 001 среди бела дня сбил 32-летнего пешехода, переходившего улицу, продолжил движение, затем слетел с проезжей части и остановился в арыке. Врачи прибывшей “неотложки” констатировали смерть пешехода. Также выяснилось, что за рулем автомобиля находился подросток, житель Астаны, 17-летний сын крупного бизнесмена Ерсаина Манаева - Сагынтай Манаев
Департамент дорожной полиции Алматы тут же продемонстрировал полную осведомленность о случившемся, и, видимо, желая избежать обвинений в попытке спустить дело “на тормозах”, выразил стремление к прозрачности в данном вопросе. Учитывая статусный ресурс отца виновника и менталитет, такие подозрения имеют под собой основания.

Главный дорожный полицейский Алматы Александр Васильев без недомолвок поделился с представителями СМИ, что сбивший молодого алматинца подросток приехал в гости к родственникам. Здесь он самостоятельно взял служебную машину отца, чтобы покататься, и, по его словам, не успел нажать на тормоз, когда на проезжей части неожиданно появился пострадавший.
И вот во вторник стало известно, что виновный в наезде на пешехода подросток может быть освобожден от уголовной ответственности в случае примирения сторон.
Об этом сообщил начальник управления дознания ДВД Алматы полковник полиции Талгат Нусубалиев.
По его словам, сейчас необходимо установить истинную причину смерти потерпевшего. То есть полицейские допускают, что самостоятельно ставший водителем подросток, насмерть задавивший молодого человека, может оказаться невиновным, если “автотехническая экспертиза придет к выводу, что у водителя не было возможности предотвратить наезд”. В пользу С. Манаева может послужить и то, что пешеход переходил улицу в неустановленном месте.
А поскольку этот возможный вариант акцентированно озвучен, сдается, что именно так все и будет. Большинство людей по своей натуре отходчивы. А в условиях материальных трудностей (когда их можно хотя бы частично преодолеть за счет неожиданно упавших денег) - еще и склонны к всепрощению. Расхожему обывательскому сознанию навязана предательская мысль о сделке: человека уже не вернешь, зачем же портить жизнь другому человеку? Заметим: виновному в смерти того, чей уход теперь можно трансформировать в конкретную денежную сумму.
Мы не знаем, как поступят все три субъекта данных обстоятельств. Возможно, потерпевшая сторона будет добиваться привлечения виновного к ответственности по всей строгости закона. Возможно, и виновный осознает, что своими самонадеянными действиями совершил тяжкий грех, и пойдет на сознательное искупление вины. В этом случае третий субъект - следствие - лишь выступит партнером как для первого, так и для второго.
Может быть... Но пока все идет к тому, что единственным последствием этой трагедии станет не подтверждение принципа неотвратимости наказания, не мрачное торжество закона, а появление еще одного неписаного “понятия” нашего подленького общества: никогда не переходи дорогу перед машинами с “непростыми” номерами.