А и Б мечтали о трубе
Газ - это когда очень неприятно пахнет

В секторе Газа в Палестине полыхает война. По какому-то мистическому вербальному совпадению пространство между российской компанией “Газпром” и Европой тоже превратилось в сектор газа. И там тоже война, которая на первый взгляд кажется трагикомедией. Хотя на самом деле это типичный триллер.
Вся эта газовая пьеса является классическим учебным сюжетом, который будут лет через двадцать изучать как пособие по истории становления и выживания постсоветских олигархий в двух крупнейших странах СНГ.
Европейская пресса недоумевает: почему это российский газ никак не может благополучно достичь своих потребителей, несмотря на подписанные договоренности? Европейские наблюдатели на днях прибыли на какие-то пункты наблюдения в Украине, чтобы проследить поступление газа в трубу. Оказалось, что привезли их не на те пункты. Что “Газпром” якобы изменил направление транспортировки газа и наблюдать нужно в другом месте.
В европейских столицах заговорили о том, что над европейцами просто издеваются и что Киев с Москвой все это делают совместно, дабы повысить цену за топливо. Наконец-то кто-то начинает прозревать и догадываться о сути происходящего. О том, что в Киеве и в Москве “кто-то с кем-то” уже давно договорился, а кого-то оставили за рамками этих договоренностей. И вот этот отставленный и закрыл пресловутый газовый вентиль в Европу.
Яростная, беспощадная борьба за газ и за трубу, по которой он идет, началась сразу же после распада Союза. На разных этапах в эту борьбу включались разные группировки, группы и альянсы. Это напоминает раздел туши павшего или убитого животного. Грифоны, падальщики, яростно толкаются, хватают куски, вытесняют друг друга, постоянно дерутся и меняются местами.
Так и бесчисленные компании-посредники, сидящие на газовой трубе. Их борьба за свой кусок идет непрерывно, но кульминации достигает в момент заключения новых контрактов на газ и на его транспортировку, то есть, в конце каждого года. И после этого момента картина и состав посредников меняются. Кого-то “съели”, кого-то вытолкали, а кто-то не выдержал схватки и исчез сам.
Остаются лишь самые крупные теневые игроки - те, кому удалось кого-то “съесть” или между собой договориться, и те, кто имеет самое высокое покровительство как в Киеве, так и в Москве.
Смена власти в Кремле в конце 90-х годов была вызвана именно этой борьбой крупных игроков на рынке углеводородов. Именно газовое и нефтяное лобби России решало, кто должен навести хоть какой-то порядок в этом хаосе. Кто должен избавить уже сложившийся крупный нефтяной и газовый бизнес от массы падальщиков и посредников, от бесчисленных групп влияния и распределения.
Кто тогда пришел к власти, а кто был вынужден уйти, мы знаем. Только обставлено все это было как якобы добровольная передача полномочий. Однако в Киеве все осталось по-прежнему. Там развивалась совсем иная ситуация, и договариваться по-прежнему приходилось не с кем-то очень крупным и самым главным, а с той же массой падальщиков. Там “добровольно” никто никому уступать не собирался.
Вот этой разницей между фазами развития постсоветского синдикалистского капитализма и вызвано непримиримое газовое противоречие: если главный в Кремле договорился с кем-то покрупнее в Киеве, это еще не значит, что другие в том же Киеве (будь то другой покрупнее или другие помельче) с этим согласились. А одновременно и со всеми в Киеве вот уже лет пятнадцать никак договориться не удается. Да это и невозможно, так как газ один - и в прямом, и в переносном смыслах. А труб несколько. А сидят на них - неизвестно сколько...