Мадина Меирманова
Порой парламентарии озвучивают весьма интересные запросы в адрес правительства
В среду на пленарном заседании фракция “Ак жол” отправила запрос в адрес МВФ и Минфина, касающийся участия в государственных закупках компаний, связанных с офшорными зонами.
Речь, в частности, идет о ТОО “Научно-технический центр Новые Проекты”, владельцем которого является компания Midagi Holding LTD, зарегистрированная на Кипре.
Клиентами этого ТОО сегодня является целый спектр частных фирм, государственных и региональных органов власти. Так, согласно данным сайта компании, ее услугами пользуются АО “Международный центр приграничного сотрудничества “Хоргос”, АО “Sembol”, ТОО “Казахмыс Актогай”, МВД, КНБ, акимат г. Астаны, ТОО “Астана LRT”.
Компания занимается в числе прочего установкой автоматизированных систем видеоконтроля и фиксации нарушений правил дорожного движения, процессинговых центров в сфере наложения и контроля процесса взыскания административных штрафов.
Скандал вокруг компании начался в Уральске, где обнаружилось, что одна из камер скоростомера в нынешнем году зафиксировала в 100 раз больше нарушений, чем в прошлом году. Эту камеру установило и обслуживает то самое ТОО.
Вот депутаты и заинтересовались: почему ТОО, чей конечный бенефициар - офшорная компания, работает в Казахстане и так активно пользуется “любовью” со стороны МВД.
У депутатов есть опасения, что ТОО “Научно-технический центр Новые Проекты” выступает лишь прикрытием участия в госзакупках для офшорной компании.
“О сомнительном и даже коррупциогенном характере офшорных юрисдикций сказано достаточно много и у нас в стране, и в мире. Напомним лишь один из примеров, приводившихся в прошлых отчетах Счетного комитета, когда госорганы закупали оборудование через Маршалловы Острова по цене, в 3-4 раза дороже реальной стоимости. Целью таких операций является банальное хищение государственных средств, когда указанная 3-4-кратная разница выводится на офшорные счета и остается там в распоряжении коррумпированных чиновников”, - заявил Кенес Абсатиров, озвучивавший запрос. Он же и напомнил, что несколько лет назад “Ак жол” предлагал запретить компаниям, выводящим прибыль через офшорные зоны, участвовать в госзакупках.
Но дело в том, что казахстанское законодательство о государственных закупках не ограничивает возможность участия в госзакупках резидентов только Казахстана. То есть любая компания из любой страны мира с любой формой собственности может подать заявку. Впрочем, при такой свободе есть один маленький ограничивающий пунктик - эта компания должна обладать электронной цифровой подписью, выданной нашими структурами. (Этой ЭЦП должна закрепляться заявка компании на портале госзакупок.) Поэтому многие иностранные компании либо создают в Казахстане свои представительства, либо образовывают новые компании, уже юридически казахстанские, которые работают в стране, но отправляют прибыль головному предприятию.

Такой подход в нашем законодательстве, дающий доступ на рынки страны компаниям не только из стран ЕАЭС, но из любого государства мира, не позволяют выполнить просьбу депутатов “провести тотальную сверку конечных собственников всех подрядчиков и поставщиков в системе госзакупок и закупок квазигосударственного сектора на предмет наличия среди них компаний, зарегистрированных в офшорных зонах. В случае выявления среди их учредителей таких компаний - поставить вопрос о расторжении таких контрактов”.
Юридически контракты можно расторгнуть в двух случаях. Первый, если компания, которая выиграла госзакупки, не выполнила условий контракта (в этом случае она вносится в черный список и более не может участвовать в ГЗ).
Это часто происходит в случаях, когда компании, борясь за выигрыш, демпингуют (как известно, госзакупки в Казахстане проводятся по принципу “наиболее низкой цены”). В результате за предложенные победителем конкурса цены порой просто нереально выполнить требуемые услуги или поставить тот или иной товар, что становится причиной срывов договоров.
Второй, если во время проверки конкурсов госзакупок обнаружатся нарушения конкурсных процедур. Такие проверки проводятся комитетом внутреннего государственного аудита (КВГА) Минфина и Счетным комитетом по контролю за исполнением республиканского бюджета. Причем КВГА в случае выявления нарушений выносит предписание - конкурс отменить.
То есть, если конкурсная документация составлена без нарушений (без явного “подстраивания” под какую-либо компанию) и конкурс прошел в конкурентной среде (то есть было больше одного участника), то все законно. И уже не имеет значения: выиграла его компания, принадлежащая казахстанскому резиденту или иностранному владельцу.
Конечно, стремление прекратить незаконный вывод капитала из Казахстана в офшоры весьма похвально. Однако, как представляется, необходимо не просто запрещать работать в стране компаниям с конечным бенефициаром на Кипре или Бермудах, но не допускать незаконного перетока средств из дочек в материнские предприятия. То есть запретить авансовые платежи, ограничиваясь лишь оплатой уже поставленных услуг и товаров (особенно, если речь идет о крупных суммах по ГЗ).
Есть еще один важный момент. Казахстан активно участвует в системе ФАТФ (Группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег, FATF) и стремится присоединиться к Берлинскому соглашению стран - участниц ОЭСР, которое предусматривает ежегодный автоматический обмен данными о счетах нерезидентов (включая ряд офшорных территорий). А это значит, что Казахстану, в принципе, доступна информация о том, кто, куда и сколько отправляет. Что позволяет своевременно пресечь каналы нелегального перетока денег и наказать виновных в коррупционных (а все, что касается махинаций с госзакупками, - это коррупция) схемах. По крайней мере, юридически.
Если добавить к этому грядущее обязательство компаний оформлять счета-фактуры в электронном виде, то фискальные органы страны автоматически получают информацию о том, где, кто и как мухлюет с ценами, чтобы вывести потенциальные доходы из-под налогового бремени.
И, наконец, если казахстанские государственные структуры работают с налоговым резидентом Казахстана (даже если собственником у него является офшорная зона), то налог на прибыль остается в Казахстане. Куда же отправляется оставшаяся после налогообложения прибыль (остается она в стране или отправляется зарубежным владельцам) - дело самой компании. Собственно, это правила рыночных отношений.

Астана