Юлиана Жихорь
Чаще всего в Казахстане перекраиваются два вида законодательства - налоговое и о СМИ. Мотивировка внесения изменений и в то и в другое - защита национальной безопасности и подгонка под мировые стандарты. Теперь Закон “О средствах массовой информации” корректируют во исполнение обещаний, данных взамен на председательствование Казахстана в ОБСЕ

Последний раз поправки в закон о СМИ вносились три года назад, во времена мажилиса третьего созыва, когда в парламент пришли одновременно два законопроекта - подправленный от правительства и полностью новый, инициированный депутатами. Тогдашний глава Мининформа с легкостью убедил народных избранников, что менять существующий закон на абсолютно новый не имеет смысла. И добился одобрения депутатов на “закручивание гаек” для журналистов.
Тогда в закон ввели обязательное спрашивание разрешения на цитирование у публичных политиков (тогда же было прописано, что записи всех комментариев должны храниться не менее двух лет), перерегистрацию издания в случае смены редактора. А еще пресса должна нести ответственность за разглашение сведений, составляющих любую охраняемую законом тайну. Кроме этого журналисты могут подвергнуться каре, если раскроют технические приемы и тактику антитеррористических операций. В общем, свободу слова ограничили “кандалами” национальной и личной безопасности отдельных лиц.
На протяжении трех лет, прошедших с того момента, поменялось многое: министр информации, “объемы дозволенного” рамками свободы слова и, главное, местом Казахстана в мире. Тогда мы лишь стремились председательствовать в ОБСЕ и могли говорить, что, мол, сначала место дайте, потом все исправим. Теперь место дали, настала пора экстренно выполнять обещанное.
Как стало понятно из выступлений членов Кабмина при обсуждении проекта поправок в СМИшное законодательство, только грядущее председательствование Казахстана в ОБСЕ помогло масс-медиа обрести общественный статус “в качестве важнейшего политического института”. И в качестве подарка печатные СМИ получили разрешение не перерегистрировать издание по причине смены адреса редакции или руководства газеты. А владельцам теле- и радиоканалов не нужно будет помимо получения лицензии еще и становиться на учет.
Выступая перед правительством, министр информации Мухтар Кул-Мухаммед с гордостью демонстрировал стремление его ведомства и страны в целом к канонам демократии, принятым во всем мире.
Заявляя об устранении нормы об обязанности журналиста получать разрешение на использование аудио- или видеозаписи при проведении интервью, он сообщил: “Вы знаете, мы сидим на заседании правительства, и у журналистов нет возможности к каждому из нас подойти и попросить разрешения на съемку. Поскольку мы с вами публичные политики, мы должны понять, что такая поправка нужна”.
По сути дела, он повторил то, что три года назад во весь голос кричало все журналистское сообщество. Но тогда правительство осталось глухо, прозрев лишь “с генеральной линией партии”. “Общеизвестно, что работа журналиста связана с проведением именно публичных съемок и интервью, - напомнил министр прописную истину Кабмину, большая часть которого три года назад с тем же трепетным вниманием вслушивалась в прямо противоположное обоснование. - И необходимость постоянно получать разрешение, предусмотренное действующим законодательством, существенно затрудняет работу репортеров”.
Поправка в пункт 1 ст. 19 Закона о СМИ и ст. 143 Гражданского кодекса уравнивают позиции истца и ответчика в суде при рассмотрении дел об опровержении. “Согласно действующей редакции, - напомнил Кул-Мухаммед, - журналист занимает положение заведомо виновного и должен доказывать, что использованные им сведения соответствуют действительности”.
Еще одна поправка дает право прессе подавать в суд на чиновников, не отвечающих вовремя на журналистские запросы, а не обращаться (в порядке очередности) с аналогичным запросом в вышестоящие инстанции. “Допустим, журналист обращается к министру, - пояснил глава Мининформа. - Если он в установленный срок не отвечает, по действующему закону, журналист сначала должен обратиться для обжалования его действий к вице-премьеру или премьер-министру. Только потом в суд”. “А благодаря вносимой поправке, если вы не отвечаете вовремя, - с улыбкой предупредил он коллег, - журналист сразу может обратиться в судебный орган для того, чтобы затребовать запрашиваемую информацию. Вот такие демократические нормы вносятся, уважаемые коллеги”.
Коррективы в Кодекс об административных правонарушениях исключают обязательную конфискацию тиража за выход печатного издания без выходных данных. Эта норма вводится как альтернативная штрафу. “Данная поправка соответствует принципам справедливости и соизмеримости мер административного взыскания с характером и условием совершенного правонарушения”, - заявил министр.
“Представленный законопроект имеет принципиальное значение для национального информационного пространства. И всецело отвечает нашим задачам по либерализации законодательства медиа-отрасли, основанного на защите прав журналистов и граждан”, - резюмировал министр. И был поддержан мидовским коллегой, сообщившим, что документ “расширяет права журналистов и обеспечивает необходимыми условиями для деятельности всех без исключения участников медиа-пространства”.
“Актуальность всех этих новаций, - продолжил Марат Тажин, подтвердив подоплеку внезапной любви правительства к СМИ, - подтверждается и предварительными позитивными оценками ряда специализированных структур, которые занимаются международным медийным пространством, оценкой и анализом законодательных актов. В частности, спецпредставители ОБСЕ”.

Астана