Мадина Меирманова
Никак не может правительство свести дебет с кредитом государственного бюджета так, чтобы не вызвать бурю критики депутатского корпуса. И неудивительно: манера планирования государственных финансов в стране давно охвачена хронической болезнью некачественности

Главная проблема казахстанских экономистов - невозможность точно предсказать движение мировой экономки и последствия этого движения на казахстанское поле. Впрочем, идеального предсказания экономического будущего на год, а тем более на три года (в Казахстане трехлетний бюджет) сделать не может даже самый гениальный экономический ум. Вот и приходится управлять и экономикой, и бюджетом в “ручном режиме”.
В прошлом году параметры бюджета многократно корректировались - 24 раза. Два раза проходило уточнение: один раз внутри правительственных кабинетов, один раз (в ноябре) при помощи парламентариев. (Интересно, что после ноябрьской корректировки бюджет пришлось еще пять раз корректировать в декабре.)
Причем, что любопытно, когда Кабмин зашел с этими ноябрьскими уточнениями бюджета в парламент, слово “секвестр” было табу. Однако сейчас о нем сказал лично министр финансов Бахыт Султанов. Он пояснил, что причиной секвестра “явилось ускорившееся к концу года недопоступление доходов, а основанием стали нормы бюджетного кодекса, позволяющие производить секвестр при недополучении доходов”.
В общем, как сказал член Счетного комитета по контролю за республиканским бюджетом Жансеит Сарсенкулов, постоянное уточнение бюджетных параметров под текущую экономическую ситуацию не только не спасло ситуацию, но “негативно отразилось на достижении поставленных прямых и конечных результатов ряда бюджетных программ, а также реализации отдельных этапов бюджетного процесса”.
Например, ноябрьский секвестр бюджетных расходов все равно не спасло от излишних денег в бюджете. Доходы республиканского бюджета не исполнены ни по отношению к уточненному бюджету (97,9 процента), ни к скорректированному (99,3 процента). “Основным фактором явились негативные внешние тенденции, повлиявшие на неопределенность доходов в конце года. Тем не менее, налогов собрано больше, чем в 2013 году, а процент неисполнения относительно невысокий”, - заявил Султанов.

Согласно подсчетам правительства, сумма неосвоенных средств по затратам составила 18,6 миллиарда тенге. Остался нераспределенный резерв правительства в размере 7,8 миллиарда тенге. 

Но Счетный комитет подсчитал, что общая сумма средств республиканского бюджета (РБ), по которым не исполнен принцип результативности, составила 378,5 миллиарда. В них вошли: 14,4 миллиарда, не освоенные государственными органами, 11,1 миллиарда - возвращенные бюджетные кредиты и средства, ранее полученные из РБ. Местными исполнительными органами неисполнение целевых трансфертов и бюджетных кредитов составило 3,8 миллиарда, возвращены в бюджет неиспользованные и использованные по целевому назначению целевые трансферты в сумме 9,7 миллиарда тенге.
Разница между суммами неосвоения в отчетах правительства и Счетного комитета появляется потому, что Кабмин не включает в общие расчеты деньги квазигосударственного сектора, выделяя его в отдельную статью.
Вообще, “квазики” - это больная тема.
Депутаты неоднократно возмущались тем, что в эту сферу вливаются миллиарды народных тенге, а контроля за ними никакого. Остатки неиспользованных денег порой годами хранились на счетах в банках второго уровня, принося доход по депозитам. Кому шел этот доход - непонятно. Потому что в случае возвращения выделенных и неиспользованных средств обратно в государственную казну этот доход оседал где-то по дороге, не находя отражения в отчетности.
В прошлом году все неиспользованные средства решили возвращать в казначейство. И на его счетах, по данным Минфина, на начало года были аккумулированы 345 миллиардов тенге. (Счетный комитет, что удивительно, насчитал всего 321 миллиард.) Причем, как сказал Султанов, суммы таких учитываемых остатков субъектов квазигосударственного сектора на конец года выросли аж в шесть раз. “С одной стороны, это обеспечивает контроль, с другой - обездвиживает средства, они - не в экономическом обороте. Возможно, потребуется отойти от практики аккумулирования в казначействе денег квазигоссектора”, - предположил министр. Чем вызывал бурю недовольства депутатов.
Парламентарии на креслах заерзали. Мол, как это так, опять хотят “квазики” в тень увести и из-под общественно-парламенского контроля вывести. Мажилисмен Гульжана Карагусова потребовала либо “осветить” всю деятельность квазисектора, либо проводить все трансферты из Национального фонда (а именно так в эту сферу поступает основной поток финансов на инвестиционные проекты) только через бюджет. Мол, нечего потакать этим безответственным.
Как ни выкручивался квазисектор в лице представителя ФНБ “Самрук-Казына”, что он хороший, что проекты у него долгореализуемые, а потому деньги “подвисают”, пропадающие миллиарды пересилили. Судя по грозным лицам парламентариев, они вознамерились “дожать” “квазиков” и Кабмин на предмет адекватности выделяемых и пропадающих непонятно куда сумм.
Вообще проблема “лишних” денег в Казахстане имеет многолетнюю историю. То их неосваивают, то “теряют”, то выделяют на проекты, которые с помпой запускаются (причем порой ленточку режет лично президент), а потом тихо умирают в забвении по причине ненужности...
Сколько ни пытались бороться с таким бездумным отношением к государственным финансам - никак это зло побороть не получается. Бюрократизм превалирует над логикой. Например, порой средства на реализацию проекта выделяют едва ли не в конце года. А потом заявляют о неисполненных вовремя средствах.
В общем, судя по отношению, денег в стране, несмотря на все “мировые тенденции”, все равно “выше крыши”. Ведь несмотря на то, что доходов собирается все меньше и меньше, грамотно планировать расходы и четко их осваивать в Казахстане пока так и не научились.

Астана