Ольга Шишанова
В Казахстане снова гибнет сайга. Только за три дня в Костанайской области обнаружено более тысячи голов павших животных из бетпакдалинской популяции

Несколько дней назад в местности Жолаба Амангельдинского района было обнаружено 117 голов павшей сайги. Однако количество гибнущих животных продолжает катастрофически увеличиваться, в то время как в Минсельхозе республики говорят, что такие вспышки падежа - не новость, они повторяются почти ежегодно и носят все признаки такого заболевания, как пастереллез. Особенно серьезные падежи сайги случались в Казахстане в 1981 году, когда погибло более 100 тысяч животных, затем в 1984 году в ЗКО погибло 250 тысяч голов сайги, в 1988 году - более 270 тысяч. Если говорить о недавних происшествиях такого характера, то в 2010 году случился массовый падеж 11 920 голов, в 2011-м - 441, в 2012-м - более 900 голов сайги.

Что происходит в бетпакдалинской степи сегодня, никто толком сказать не может, и потому ясной причины или клинической картины, которая бы объясняла создавшееся положение, до сих пор нет. В Минсельхозе республики обещают рассказать о результатах взятых клинических проб через пару недель, а пока ссылаются на то, что сайга является прямым носителем пастереллеза, который характеризуется снижением иммунитета и восприимчивостью животного к инфекциям, особенно самок в период окота.
Поводом может послужить как суровая морозная зима, так и обыкновенная бескормица. Более того, изучением этого заболевания, как сообщил “НП” вице-министр МСХ РК Ерлан Нысанбаев, занимались еще в советское время в Астраханской области, однако пришли к выводу, что эта болезнь неизлечима и вспышки ее появления - как у отдельных особей, так и среди популяций, необъяснимы.
Однако, как можно заметить, именно в советское время, особенно в 80-е годы, и наблюдался самый серьезный падеж сайги. Можно, конечно, согласиться, что всему виной была та же инфекция пастереллеза, но когда цифры превышают все допустимые нормы, это уже напоминает ситуацию с теми же лесными пожарами, когда все знают, что запрещена вырубка леса, но при этом нетрудно догадаться, каким образом выходят из положения те, кто в ней заинтересован.
Как правило, после пожаров в обязательном порядке происходит санитарная чистка леса, когда вырубке подлежат поврежденные деревья. Однако у той же сосны, древесина которой очень даже неплохо ценится на рынке ЕАЭС - стоимость одного кубометра превышает 70 тысяч тенге, сгорает, как правило, только верхушка. Все остальное, то есть практически все дерево целиком, остается годным к коммерческому употреблению.
Невольная аналогия напрашивается и в отношении сайги. Тем более что до 2003 года, до постановления правительства РК, которое запрещало изъятие сайги из природы, на нее не охотился разве что ленивый. В итоге символа казахстанских степей осталось чуть больше 21 тысячи, то есть почти ничего, в то время как всего полвека назад ее было более двух миллионов. Зато, как можно заметить, с 2003 вплоть до 2010 года сайга находилась под особым контролем государства, даже случаи с браконьерами были единичными. Однако почти за 12 лет, как следует из данных Минсельхоза, сайга пошла “в рост”, и ее количество сегодня достигло свыше 256 тысяч особей.
Но в том же 2010 году снова наблюдался массовый падеж этого животного - и неоднократные задержания на границе с Китаем контрабанды рогов сайги, например, когда только за одни сутки в марте пограничники пресекли незаконный вывоз свыше 4700 штук рогов, обернутых шкурками ондатры, которых также насчиталось немалое количество - более 10 тысяч.
Конечно, подобные аналогии - это всего лишь предположения, тем более что туши павшей сайги в обязательном порядке подлежат утилизации, причем вместе с рогами. Но опять же, согласно некой технологии, которая основана на захоронении, а не на сжигании, как можно было бы ожидать в случае с животными, павшими от инфекционных болезней.
Как пояснили в Минсельхозе, это происходит на возвышенности, чтобы не было рядом грунтовых вод, складированные туши поливаются специальным раствором, затем снова присыпаются слоем грунта. Понятно, что главное в этом случае, чтобы были уничтожены мягкие ткани, в которых может содержаться вирус. Что происходит в таких скотомогильниках спустя время с пресловутыми рогами, не ответит никто. Хотя кость - вещь упрямая, она способна не разрушаться от разложения много десятков лет, до сих пор в ходе исторических эксгумаций можно определить ДНК, которая содержится в костных тканях.
И если все-таки предположить, что спустя время скотомогильники с сайгой оказываются “выпотрошены” из-за тех же рогов, то далее все может происходить по такому же сценарию, как с древесиной после пожара. И тут уже прибыль будет рассчитываться совсем по другим расценкам - по некоторым данным, на черном рынке стоимость одного килограмма сайгачьих рогов сегодня достигает четырех тысяч долларов. Как говорится, почувствуйте разницу.
Впрочем Минсельхоз на такие предположения реагирует однозначно - рога подлежат растворению вместе с тушей. Однако, учитывая, что в последние несколько лет в Казахстане снова участилось браконьерство в отношении сайги - только за прошлый год было пресечено свыше 70 зарегистрированных фактов, можно предполагать всякое. В том же МСХ РК говорят о произошедших нынче случаях падежа, что “пастереллез - это пока предварительный диагноз”, значит, придется подождать официального заявления, строя лишь догадки и предположения.

Астана