Ольга Шишанова
К 2020 году в агропромышленном комплексе Казахстана должно появиться около пяти тысяч кооперативов, но только при условии принятия законопроекта “О сельхозкооперации”, который вот уже не первый год, как переходящее красное знамя в советское время, курсирует между мажилисом и Министерством сельского хозяйства республики

Депутаты и главное аграрное ведомство никак не могут договориться о том, каким должен быть законопроект о сельхозкооперативах и, главное, зачем он вообще нужен. При этом в сельском хозяйстве Казахстана до сих пор культивируют мелкотоварное производство, при котором, по данным Минсельхоза, на долю личных подсобных хозяйств приходится около 75 процентов производства продукции животноводства, что является серьезной проблемой уже не один год.
Например, согласно статданным, общее количество производимого сегодня в Казахстане молока - 4,7 миллиона тонн, в том числе 4,1 миллиона из них производится на личных подворьях, что составляет 87 процентов от общего количества. Из этих 4,1 миллиона тонн молока только 1,3 миллиона идет на переработку (31 процент), а остальное употребляется для собственных нужд.
Естественно, что имеющиеся производственные мощности используются при этом далеко не в полной мере.
Вместе с тем объединяться молочники пока не собираются, поскольку, по их словам, “нет мотивации, нет стимулов, нет правовых механизмов” для того, чтобы они туда пришли, в эти кооперативы.
Аналогичная ситуация складывается и в растениеводстве, где высокая доля, 65 процентов, всех наделов - это хозяйства площадью всего лишь до 50 гектаров. Особенно страдает от этого Южно-Казахстанская область. Что же касается доли существующих сельских потребительских кооперативов, которые “как-то умудряются выживать” еще с 2004 года (они были созданы в республике накануне 2005 года, объявленного Годом села), то в общем количестве сельхозформирований их осталось сегодня менее одного процента.
Любопытно, что у них “с самого начала все шло очень хорошо, были хорошие результаты, но затем, через пару лет, по неизвестным причинам почему-то эти все кооперативы ликвидировались”.
И вот тут Минсельхозу не помешало бы, в первую очередь, выяснить причины этой самой ликвидации. Наверняка в этом списке окажутся отсутствие возможности распределения прибыли в сельхозкооперативах, созданных в форме некоммерческих организаций, отсутствие мер господдержки в виде специального налогового режима и льготного кредитования, непрозрачность деятельности кооперативов, и, как следствие, недоверие его членов друг к другу, которые до сих пор мешают активизировать кооперативное движение в сельском хозяйстве, объединить разрозненные мелкие хозяйства, реализовать потенциал личных подсобных хозяйств населения.
Ведь, согласно статданным, почти 40 процентов самозанятого населения сегодня по-прежнему живет на селе. Поэтому и в этом законопроекте не помешало бы попутно отразить методы устранения барьеров, препятствующих развитию бизнеса в сельском хозяйстве, способствующие процессу кооперации фермерства и эффективному землепользованию.
Между тем работа над законопроектом была начата, по словам депутатов, весной прошлого года, затем продолжена в ноябре, когда в рамках рабочей группы прошло его обсуждение по подготовке к парламентским слушаниям. Однако, несмотря на то, что после этого законопроект был возвращен в правительство со множеством замечаний и предложений, сегодня, по словам руководителя рабочей группы мажилисмена Рауана Шаекина, никаких дополнений из числа предложенных ранее в нем не оказалось.
В результате депутатам пришлось снова поучать Минсельхоз, потому что “закон, который был сегодня представлен, практически не имеет отношения к сельскому хозяйству, хотя по названию он к нему и относится”.
В самом деле, в данном вопросе, если уж не с руки обращаться к опыту советских колхозов и совхозов (хотя кое-что стоящее можно было бы почерпнуть и оттуда), можно оглянуться на опыт соседей из стран ближнего и дальнего зарубежья. Например, той же России, учитывая при этом тесное взаимодействие Казахстана с этой страной в рамках ЕАЭС.

Астана