Ботагоз Омар
Казахстанские аграрии по-прежнему сетуют на капризы погоды, комментируя ситуацию с низкой урожайностью пшеницы (хотя даже в советские годы с центнера собиралось гораздо больше, чем в наш век развитых технологий). Но главная причина такого положения дел - отсутствие хорошего семенного фонда и несоблюдение элементарных сроков засева и уборки

Падение урожайности в нашей стране связывают с чем угодно: с проливными дождями, снегом и ранними холодами. Оно и правда, небесная канцелярия в этом году была к сельчанам неблагосклонна, помешав вовремя и качественно собрать урожай. И то, что часть зерна осталась под сугробами (в одном только Северном Казахстане речь идет о более чем 600 тысячах гектаров, засеянных пшеницой), по мнению топ-менеджеров из Астаны, - не что иное, как капризы резко континентального сурового климата.
Однако Казахстан - страна сельскохозяйственная и занимается посевами пшеницы не первый год и даже не первый десяток лет. Тем более, в век современных технологий такие катаклизмы - самое меньшее, что может повлиять на урожайность, и это доказывает непредвзятая общемировая статистика.
Между тем, как рассказывают сами сельчане, даже те дни, когда погода баловала аграриев хорошей погодой, далеко не во всех крестьянских хозяйствах использовались для сбора урожая. И низкую результативность можно связать не с чем иным, как с элементарной бесхозяйственностью.
Еще один аспект касается поздних засевов, которые на севере страны часто затягиваются до 10 июня, хотя оптимальные сроки посева - не позднее 25 мая. В итоге они и попадают под засуху, ранние заморозки и дожди.
Еще в прошлом веке ученый, академик Александр Бараев разработал почвозащитную систему земледелия, по которой вся технология возделывания зерновых культур на севере Казахстана была настроена на то, чтобы завершить уборку урожая до 20 сентября. Но для этого, по мнению ректора Казахского агротехнического университета имени С. Сейфуллина (КазАТУ) Ахылбека Куришбаева, в северной части Казахстана, где более короткий безморозный период, нужно сеять 30 процентов среднеранних сортов и 70 процентов среднеспелых сортов пшеницы.
“О позднеспелых сортах здесь не может быть и речи! Но на практике складывается далеко не так. И здесь вина не только сельхозтоваропроизводителей. Проблема еще и в том, что ощущается нехватка высокопродуктивных, адаптированных к местным условиям сортов зерновых, масличных и бобовых культур с коротким вегетационным периодом”, - считает глава КазАТУ.
В этом году урожайность в Казахстане составила 10,6 центнера с гектара, что на четыре центнера ниже уровня прошлого года. Между тем даже в советские годы она была значительно выше: в 1966-1970-х она держалась на уровне 13,7 центнера с гектара, а в 1971 году составила 15,3 центнера. Для сравнения: в европейских странах с гектара пшеницы собирают от 30 до 80 центнеров, причем размеры урожая мало зависят от климата: по данным FAO, в 2008-2009 годах в солнечной Италии урожайность составляла 35-38 центнеров с гектара, тогда как в Финляндии - 36-41, Германии - 78-80, Бельгии - 87-90, Канаде - 27-28, России - 23-24 центнера.
Если говорить о капризах природы, то у нас климат сопоставим с двумя вышеперечисленными странами, однако показатели не идут с ними ни в какое сравнение (кстати, в России недовольны и этими результатами, рассматривая всяческие варианты повышения урожайности).
Как говорится - что посеешь, то и пожнешь. Благодаря новым сортам, подходящим для промышленного производства продовольственного зерна, урожайность можно поднять до 80 центнеров с гектара, невзирая ни на какие ветра и дожди, при условии использования интенсивных технологий и минеральных удобрений. Российские эксперты говорят о таких сортах, как “Галина”, “Московская 39”, “Немчиновская 24”.
Кроме того, агрономы из РФ смогли вывести ржавчиноустойчивые и высокоурожайные сорта озимой пшеницы “Скороспелка 1”, “Скороспелка 2” и “Скороспелка 3”.
И здесь возникает вопрос: как обстоят в Казахстане вопросы с семенным фондом? Сегодня вся эта система отдана на откуп акиматам, но фонд не является централизованным и сосредоточен в основном у производителей: у крестьянских хозяйств, мелких аграриев и всех, кто намеревается весной сеять пшеницу. А потому в итоге мы и наступаем из года в год на одни и те же грабли, государственный подход в этой системе практически отсутствует.
Поэтому не исключено, что ситуация с низкой урожайностью может повториться. Тем более, если учесть катастрофическое снижение плодородия почв. По данным ученых, за 20 лет содержание гумуса в пахотных почвах снизилось на 20-30, а в ряде случаев - на 40 процентов. Особенно в сложном состоянии оказались орошаемые земли, площадь которых снизилась с 2,5 до 1,1 миллиона гектаров. Это результат не только дефицита поливной воды, но и вторичного засоления почв.
Не стоит сбрасывать со счетов и необходимость использования минеральных удобрений, которые способствуют не только повышению урожая, но и улучшению качества зерна.
Как говорит ректор КазАТУ Ахылбек Куришбаев, “в 80-е годы в Казахстане производили до 3,5 миллиона тонн высокопротеиновой пшеницы 1-2-го классов. Сейчас даже в лучшие годы мы получаем в 10 раз меньше. Если бы мы применяли в достаточном количестве фосфорные удобрения, то удалось бы сократить период созревания зерновых в регионе примерно на семь дней. Однако при оптимальной дозе 60 килограммов действующего вещества фосфора на один гектар сегодня вносятся лишь три килограмма, то есть в 20 раз меньше положенного. В 90-е годы этот показатель составлял 30 килограммов на гектар. По уровню применения минеральных удобрений мы откатились к 60-м годам. Но для того, чтобы заинтересовать сельхозпроизводителей применять удобрения, государство должно выделять в достаточной мере субсидии на их удешевление и осуществлять инспекцию для эффективного использования сельскохозяйственных земель”.
Так что настоящей причиной проблем в сельском хозяйстве страны являются далеко не природные катаклизмы и не потепление климата, которым так часто пугают экологи всего мира, а банальная работа спустя рукава, которая, кстати, может быть объяснена и желанием выпросить у государства дополнительные средства на покрытие убытков. Но даже в этом случае есть большой риск того, что потенциальные средства пойдут не в карманы простых сельчан, а более крупным лоббистам, которым такое положение дела только на руку.

Астана