Юлиана Жихорь
Не успели отгреметь споры вокруг проекта нового Налогового кодекса, как атмосфера в зале заседаний мажилиса вновь накалилась - Министерство экономики и бюджетного планирования презентовало палате еще один кодекс - новый Бюджетный. За два часа вопросов-ответов депутаты и правительство так и не поняли друг друга, договорившись найти консенсус потом

Новый Бюджетный кодекс знаменует собой новую эру развития казахстанского бюджетирования. Мало того, что начиная с 1 января страна переходит на трехлетний бюджет, так еще и формирование бюджета будет вестись по новым схемам. Если раньше деньги распределялись по принципу “кто сколько попросит”, то теперь бюджетные средства будут раздаваться лишь на определенные цели, которые ведомство обязуется достичь за эти деньги за три года, зафиксированные в так называемых стратегических планах госорганов. То бишь переход от “управления затратами” к “управлению результатами”.
Как сообщил глава Минэкономики Бахыт Султанов, стратегические планы должны содержать анализ текущей ситуации и тенденции развития соответствующих отраслей, а также “стратегические направления, цели, задачи, целевые индикаторы (прямые и конечные результаты деятельности госоргана)”.
Личную ответственность за достижение прописанных в стратегплане индикаторов несет персонально глава госоргана, заключая соответствующий меморандум с президентом или премьер-министром (в зависимости от подчинения и подотчетности). Исключение составляют Верховный суд, Конституционный совет, ХОЗУ парламента, ЦИК и исполнительные органы, финансируемые за счет местных бюджетов - они меморандумы не заключают. (То есть их руководители за бесцельную трату бюджетных средств ответственности не понесут.)

Кто за бюджет ответит?

К слову, об ответственности. Про меморандумы хоть и прописано, однако какова будет кара главе министерства в случае, если его ведомство не исполнит задуманное, пока не известно. Видимо, это будет оставлено на усмотрение президента или премьера. Однако последние хоть периодически и угрожают своим подчиненным “личной ответственностью”, предпочитают наказывать не верхушку айсберга, а нижестоящих чиновников.
К тому же депутаты считают неправильным отсутствие норм об обязательной ответственности органов власти за результаты выполнения тех или иных социальных программ. “Мы знаем, не однажды уже, к сожалению, наступали на эти грабли, и Счетный комитет не однажды на это указывал нам, - как обычно блеснул красноречием Владимир Нехорошев. - А бьют эти грабли по народу. Корень зла, мы видим, как правило, находится наверху... Верно говорят, что мы - страна непуганых чиновников, забитых предпринимателей и очень терпеливого народа”.
В целом же деятельность всех госорганов должна быть переориентирована на предоставление госуслуг. Проверять степень достижения цели (то бишь качество использования государственных денег) будут, опрашивая непосредственных получателей услуг (планируют использовать информацию НПО), а также путем внутреннего и внешнего контроля. Первый вид контроля, как прописано в проекте кодекса, для первого руководителя. Второй - для президента, парламента или маслихата о деятельности правительства в целом и госорганов в частности.
Внешний контроль будут осуществлять Счетный комитет и ревизионные комиссии маслихатов. В качестве еще одного внутреннего аудитора (для правительства) будет использоваться “уполномоченный правительством орган по внутреннему контролю”. А заодно сохранится Комитет финансового контроля Минфина.
Такой многоэтажный контроль вызвал у одних депутатов недоумение: зачем нужно столько проверяющих, у которых функции, по сути, дублируются, у других - одобрение (целее деньги будут).
“Вообще, это неправильный путь”, - раскритиковал мажмилисмен Алтай Тлеубердин предложение по усилению службы внутреннего контроля. “Ведомственная служба контроля никогда не даст эффекта, даже в такой редакции, что она подчиняется первому руководителю, - заявил он. - Первый руководитель отвечает за бюджетные программы и мало заинтересован, чтобы недостатки, которые были, вскрывались”. По мнению депутата, нужно не число людей-контролеров увеличивать, а “укреплять систему казначейства, внедрять информационные программы и прослеживать движение денег”.
Гульжана Карагусова возразила коллеге: “Отделы внутреннего контроля были внедрены еще тогда, когда Келимбетов был. И во всех министерствах они были созданы. У нас они сыграли позитивную роль. По пенсионерам мы сами выявили 5 тысяч подложных дел”.
Споры “надо” или “не надо” прекратила член Счетного комитета Зинаида Загоскина, сообщившая, что, по ныне действующему Бюджетному кодексу, дублирующие функции органов финансового контроля составляют 80 процентов: “Сначала проверяет Счетный комитет, потом Комитет финконтроля и наоборот”. Согласно проекту нового кодекса, дублирование составит уже 90 процентов. И это при том, что Счетный комитет предлагал правительству новую модель госфинконтроля, которая бы исключила дублирование функций. Но эти предложения не нашли ни понимания у Кабмина, ни отражения в новом Бюджетном кодексе.