Ольга Шишанова
Мажилис парламента РК снова попросил отсрочку для работы над проектом закона, касающегося государственного регулирования генно-инженерной деятельности, в то время как в соседней России Государственная дума уже внесла на рассмотрение новый законопроект, ужесточающий требования к обороту продуктов с ГМО и полностью запрещающий их производство в России

Войны за внедрение ГМО в повседневную жизнь между сторонниками и противниками генно-модифицированной продукции идут давно. Впервые они заявили о себе еще в прошлом веке, в 70-е годы. Дальше - больше: в 1992 году в Китае уже выращивали табак, устойчивый к пестицидам, в 1994 году в США росли генетически модифицированные помидоры.
Сегодня 98 процентов мирового объема такой продукции с генно-модифицированными добавками (а это, в основном, кукуруза, рапс, хлопок, соя и картофель) производят в США, Канаде, Чили, Бразилии и КНР. Однако деятельность компаний, производящих ГМ-продукцию, уже давно не ограничивается сферой сельского хозяйства и продуктами питания. ГМО все увереннее завоевывает рынок производства медикаментов, лесного бизнеса, рыбоводства.
Так, согласно статданным, на сегодняшний день “70 процентов ГМО применяется в медицине и фармацевтике. Например, весь производимый в мире инсулин - это ГМ-продукт. В промышленности находит применение 20 процентов ГМО, и только 10 процентов приходится на сельское хозяйство и производство продуктов питания”.
Тем не менее прибыль от продукции ГМО сегодня исчисляется в 250 миллиардов долларов, тогда как от экологически чистой продукции - только в 60 миллиардов долларов.
Между тем Евросоюз создал 174 зоны, свободные от ГМО, в которые входят Австрия, Греция, Польша и Швейцария.
Что касается Казахстана, то в республике еще в 2004 году был принят Закон “О качестве и безопасности пищевых продуктов”, который запрещает использование ГМО при производстве продуктов детского, лечебно-профилактического и диетического питания, а также устанавливает нормы по обязательной маркировке продуктов, полученных с помощью ГМО.
Однако, несмотря на то, что этот закон имеет силу уже 10 лет, в Казахстане до сих пор не создана система, гарантирующая его выполнение. Исполнительные органы власти не обеспечивают надлежащего контроля продукции, поступающей в Казахстан, на предмет содержания в ней продуктов генной инженерии, ссылаясь на отсутствие ГМО как таковых в Казахстане.
В качестве примера достаточно вспомнить “кукурузный скандал” в 2012 году или еще более ранние проблемы с поставками от компании “Нестле”. Правда, Минздрав успокаивает наличием в республике шести лабораторий, осуществляющих надзор за ГМО и расположенных в Астане, Алматы, Усть-Каменогорске, Петропавловске и Уральске.
Однако, если учесть, что после вступления в ВТО на казахстанские рынки хлынет поток пищевой продукции из-за рубежа, в том числе и содержащей ГМО, в стране может быть утерян контроль над непростой ситуацией, которую сегодня контролируют лишь НПО и общественность.
Хотя, по данным Минздрава РК, контроль за ГМО в Казахстане должны осуществлять три госоргана: Министерство сельского хозяйства, Министерство здравоохранения и один из комитетов Министерства индустрии и новых технологий.
Со своей стороны, казахстанские мажилисмены говорят, что “законопроект о ГМО давно был бы уже в работе, если бы не проволочки со стороны правительства, которое никак не может прийти к единому мнению - запретить или разрешить на территории Казахстана генно-модифицированную продукцию”.
Пока рабочая группа парламентариев может констатировать лишь ужесточение некоторых мер безопасности в отношении продукции с ГМО, касающееся продуктов детского питания на территории Казахстана.

Астана