Ботагоз Омар
Сокращение выбросов парниковых газов в Казахстане невозможно без экономического спада. В этом убеждены аналитики и практики, работающие в разных отраслях промышленности. И это подтверждают цифры, отраженные в программных документах самого Кабмина.
Но министр охраны окружающей среды убеждает, что надо смотреть на это более оптимистично: мол, любую программу можно скорректировать, а энергетика Казахстана, как ни крути, будет отходить... от угольной составляющей

При соблюдении обязательств, взятых Казахстаном в рамках Киотского протокола, прежде всего, нужно обращать внимание на сектор энергетики. По словам исполнительного директора организаций нефтегазового и энергетического комплекса “KazEnergy” Рустама Журсунова, именно на этот сектор приходится 88 процентов от всего суммарного выброса парниковых газов, которые дает Казахстан.
Председатель Казахстанской электроэнергетической ассоциации Шаймерден Уразалинов обеспокоен тем, что для сокращения уровня парниковых газов потребуются огромные финансовые вливания. Ведь на сегодняшний день основные фонды электроэнергетической отрасли Казахстана изношены от 60 до 80 процентов. Правительство предоставило энергетикам возможность до 1 января 2016 года в рамках предельного тарифа провести модернизацию станций. Но эта практика себя не оправдала.
Как сообщил в октябре, выступая в рамках правительственного часа в мажилисе, глава АЗК Габидулла Абдрахимов, работу казахстанских электростанций антимонопольные органы не проверяли на протяжении 20 лет. И первый же визит агентства к частникам показал, что закон 2009 года, в котором установили предельные тарифы на электроэнергию по группам производителей, дал осечку. Средства, полученные в результате роста тарифов, шли не на модернизацию оборудования, а на депозиты и на выплату дивидендов учредителям компаний. Поэтому в настоящее время правительство рассматривает предложение АЗК по отмене действующего механизма установления предельных тарифов на электрическую энергию по группам производителей.
Если заглянуть в долгосрочную Программу правительства по развитию электроэнергетики до 2030 года, то через 18 лет Казахстан будет производить 150 миллиардов киловатт-часов электроэнергии. Для сравнения, сегодня мы производим 86 миллиардов, причем в основном мощности образуются в результате использования угля. “То есть, учитывая эти цели правительства, заявленные объемы и масштабы, ни о каком снижении парниковых газов в Казахстане речи быть не может”, - подчеркнул Шаймерден Уразалинов, выступая в ходе конференции в мажилисе по вопросам реализации положений Киотского протокола.
Однако министр охраны окружающей среды (МООС) Нурлан Каппаров в этом вопросе настроен более оптимистично. “Когда мы (правительство. - “НП”) принимаем стратегии, концепции, мастер-планы, это не означает, что это навсегда. Мы всегда можем внести коррективы”, - заявил министр, комментируя вопрос относительно того, что 80 процентов производимой в Казахстане электроэнергии к 2030 году будет основываться на угольной составляющей, 4 процента - на возобновляемых источниках энергии и остальное - на производстве электроэнергии из газа.
“Когда эта концепция (развития электроэнергетики. - “НП”) докладывалась в правительстве, у нас на тот момент не было никаких аргументов, чтобы говорить: надо не 80 (процентов электроэнергии вырабатывать из угля. - “НП”), а 60 процентов на угле. Надо 20 процентов генерации на газе делать, 20 процентов - на возобновляемых источниках. У нас не было аргументов сказать на тот момент, и до сих пор их нет. Они появятся только после того, как будет разработана стратегия, где будет точно все посчитано, влияние на макроэкономику страны”, - сообщил Каппаров, добавив, что внедрять “зеленую” энергетику не так дешево.
Министр убежден, что в Казахстане есть потенциал нарастить уровень возобновляемых источников энергии (ВИЭ) минимум до 20 процентов от общего объема производства электроэнергии в Казахстане. “Тем более что технологии так быстро развиваются. Себестоимость ветровой энергетики в Германии стала в прошлом году дешевле угольной. Тогда как себестоимость угольной энергетики только растет. У нас сам Бог велел газовую энергетику развивать. У нас огромный объем газа нарастает, и мы можем резко увеличивать генерацию на газе”, - подчеркнул глава МООС.
Однако аналитики убеждены, что все это утопия.
“По расчетам экспертов, максимально возможная доля ВИЭ в структуре генерирующих мощностей в 2030 году составляет не более 11 процентов. Поэтому мы пришли к выводу, что достижение сокращения выбросов парниковых газов на уровне 15-27 процентов в Казахстане невозможно без какого-либо экономического спада”, - резюмировал Рустам Журсунов.
Кстати, возможно, именно по причине спада энергоемкости и удастся отчасти соблюсти требования Киотского протокола.
“Сегодня, если посмотреть внимательно на нашу стратегию развития до 2020 года и ГПФИИР, то мы можем показать, что к 2030 году энергоемкость и, соответственно, углеродоемкость казахстанской экономики значительно упадет. “Назарбаев университетом” разработана ситуационная комната для экономики Казахстана на ближайшие годы, которая позволяет нам анализировать, что нас ожидает, какие проблемы могут возникнуть в целом для макроэкономики Казахстана в связи с принятием обязательств и с экономическим развитием, которое мы планируем. Здесь учтены все программы, все объекты, которые планируется создать до 2020 года”, - сообщил в ходе конференции в мажилисе генеральный директор центра энергетических исследований АО “Назарбаев университет” Канат Байгарин.
Подчеркнем при этом, что нашей страной в рамках Киотского протокола взяты добровольные, не юридические обязательства. Ратифицировав этот документ в марте 2009 года, Казахстан поставил перед собой цель добиться сокращения выбросов парниковых газов к 2020 году на 15, а к 2050 году - на 25 процентов. Соответствующие процедуры обходятся дорого не только нашей стране. По данным авторитетных международных организаций, снижение среднегодовой температуры на Земле к 2100 году на 0,17 процента обойдется приблизительно в 12 процентов ВВП мировой экономики.

Астана