Фарида Галиева
Дэвид Лакстон, аналитик компании “Стандарт энд Пурс”, выступил на днях в Алматы с интересным докладом о рисках для стран и компаний в текущем году. Доклад вызвал множество вопросов и комментариев. Ответы на некоторые из них г-н Лакстон дал в эксклюзивном интервью “НП”

- Мистер Лакстон, Вы участвовали в конференции по риск-менеджменту, прошедшей в Алматы, на ней прозвучало множество прогнозов относительно будущего глобальной экономики. Изложили Вы и свое видение этого будущего. Насколько мы можем судить, Вы, так же, как и господин Нуриэль Рубини, относитесь к пессимистам и критически относитесь к попыткам правительств некоторых стран вывести свои экономики из стагнации?
 - Ну... давайте говорить о реалиях. А уже потом вы сами решите, кто из нас пессимист, а кто оптимист. Ведь не я и не Рубини придумали данные о том, что частный спрос в большинстве стран мира продолжает падать. Несмотря на то, что в прессе постоянно и каждодневно “констатируется”: мир выходит из кризиса, последствия его преодолены, рост налицо. Где же этот рост? Если рост, то потребление растет. Для того чтобы увидеть реальную картину, не нужно быть экономистом или финансистом, достаточно просто сопоставить элементарные цифры и факты. Рецессия наблюдается повсеместно. В Великобритании, например, она составила около 0,2 процента в первом квартале этого года. И в целом в мире никакого роста фактически нет. Что это может означать? Я бы хотел спросить у вас, журналистов, что это, если не глобальный кризис?
 - Вы спрашиваете у журналистов, тогда как мы, так же, как и наши читатели, ориентируемся на вас - на специалистов и экспертов. Согласитесь, ситуация странная. Если аналитики вроде Вас начнут искать ответы у нас, то это, наверное, действительно кризис...
 - Нет, я просто хочу, чтобы все посмотрели на положение трезво и сделали честную оценку. Грядет действительно что-то очень серьезное и, я бы сказал, непредсказуемое. Иллюзия всеобщего благоденствия уступает место тревоге. Во всяком случае, на Западе. Минувшие два десятилетия были одновременно и временем апогея этой иллюзии, и периодом разочарования в ней. Люди после падения берлинской стены считали, что вот оно, время всемирной гармонии и согласия. Нет больше коммунизма, нет ядерной угрозы, нет причин, разделяющих мир. Идеология свободного рынка и открытого общества победила и нет ей альтернативы. Но оказалось, что есть еще внутренний, я бы так назвал его, разрушитель, который того и ждал, когда люди расслабятся, поверят в сказку, а он тайно и коварно на этом сделает свое скверное дело.
 - Вы говорите как философ или религиозный предсказатель, тогда как мы рассчитывали услышать экономического аналитика и человека, способного сделать прогноз в мире финансов. Теперь и нам понятно - грядет что-то непредвиденное...
 - Вы напрасно иронизируете. Экономика - это прежде всего люди со своими взглядами и предрассудками. Это не теория относительности, в которой от людей ничего не зависит. Поэтому поведение людей лежит в основе так называемых экономических законов. Если рынок в Великобритании один, то в Японии он, мягко говоря, другой. И причина в том, что японцы отличаются от британцев и по-разному относятся к одним и тем же вещам. К деньгам, например.
 - И все же, что ждет мир? Вы на конференции предсказали полную смену представлений о финансовом благополучии и о методах борьбы с кризисами. Какая же будет эта смена?
 - Во-первых, если говорить языком экономическим, в ближайшее время будет продолжаться падение спроса. А это помимо локальных экономических проблем вызовет глобальное противостояние, которое часто образно именуют торговыми войнами. Конкуренция усилится до самых откровенных форм. Между странами, компаниями, финансово-промышленными группами, банковскими и прочими кланами. В частности, явно усиливаются противоречия между США и странами Европы. Боюсь, что эти противоречия, в конце концов, могут вылится во что-то более серьезное. В ту же торговую войну. Это касается не только доступа на рынки друг друга, но и подавление конкурентов с помощью политических и пропагандистских акций. Сейчас пока американцам удается, используя принцип атлантической солидарности, проводить свои инициативы. К примеру, с Ливией или Сирией. Евросоюзу эти инициативы далеко не всегда выгодны, но он их поддерживает. Но очень скоро этому единству наступит конец. Европейцам уже надоело, что многие проблемы решают за их счет. Я полагаю, что в Европе возникнут новые концепции взаимодействия в глобальной экономике и в управлении финансами. И эти концепции отвергнут и США, и Великобритания. Вот тогда-то и возникнет совершенно новая, непредсказуемая пока ситуация.
 - Значит, правы те, кто говорит о “борьбе с англосаксонским доминированием”? Если до сего дня англосаксонская модель лидерства в мире устраивала западный мир, то теперь, когда стало трудно, эту модель хотят отвергнуть?
 - Наверное, не саму англосаксонскую модель, а некую философию рынка, основанную сугубо на росте потребления. Больше потребления - больше прибыли. Больше прибыли - больше денег в финансовый сектор. А уж финансовый сектор решает, куда эти деньги направить. Но, в конце концов, направляет именно туда, где будет больше прибыли. В результате производство переносят в страны Юго-Восточной Азии, тогда как в самой Европе в некторых странах безработица выросла до 20-25 процентов. Но финансовый сектор это, похоже, не очень волнует. Вот прибыль - это да, это важно. Потребление - это тоже важно. И уже не слышно голосов, которые вопрошают: а где же во всем этом смысл? Смысл, который когда-то лежал в основе всей рыночной философии: заработать своим трудом, произвести продукт, который бы по качеству и полезности превосходил бы аналогичный продукт, произведенный конкурентом. Массы людей в Европе ничего уже давно не производят. И Европа уже не славится своими высококачественными товарами и продуктами. А лишь “успехами” в потреблении и в достижении “эффективности”, когда фабрики находятся в Китае, а улицы убирают иммигранты с Филиппин.
- Зато Европа славится технологиями и качеством жизни...
- Уже нет. Технологическое лидерство уже давно у японцев, корейцев и американцев. Европа лишь плетется у них в хвосте. Это, опять же, иллюзия, что в Европе, как раньше, что-то изобретают и делают важные научные открытия. Но это, повторяю, не так. Прибавьте к этому упорное стремление таких стран, как Китай и Индия, к технологическому прорыву, и становится ясно, что европейцы сильно отстали прежде всего в своем архаичном восприятии мира. Он для них по-прежнему крутится вокруг Европы, и вся экономика должна работать только лишь для того, чтобы увеличивать потребление для них, для европейцев. Что же касается качества жизни, то вы, наверное, знаете о многотысячных демонстрациях в последнее время, которые потрясают европейские столицы. Наверное, не от высокого качества своей жизни эти люди протестуют на улицах.
 - Вернемся все же к прогнозу. Прошло четыре месяца с начала года. Уже можно предположить некоторые тенденции в развитии общей экономической ситуации. Какие же они, на Ваш взгляд?
 - Ваша страна является нефтеэкспортером, поэтому будем говорить об этой категории экономик. Не хочу никого пугать, но ситуация и для таких стран будет ухудшаться, несмотря на, казалось бы, благоприятную конъюнктуру цен на энергоносители. Но ухудшение будет медленным, думаю. К примеру, в предстоящие полгода, напротив, ожидается улучшение, потому что все ждут начала новой массовой эмиссии в США. Но примерно через шесть-семь месяцев неизбежно должны начаться проблемы, связанные с ростом цен на товары, от импорта которых такие страны сильно зависят. Насколько я знаком с ситуацией в Казахстане, ваша страна не исключение. Зависимость от импорта порою критическая. Поэтому рост цен на эти товары приведет и к росту на внутреннем рынке, что повлияет на жизненный уровень большинства людей. На снижение их доходов. Как после этого будет меняться настроение ваших людей, это уже виднее вам, а не мне.