Два цвета одного чувства
Любовь - сложнейший паутинный рисунок бытия. Каждый человек вплетает в него как единичность близких и множественность дальних людей, знакомых и неведомых ему представителей своей национальности и чужих этнических групп, так и существ совсем иной биологической принадлежности. Ничто и нигде не остается неизменным.
Глобализация перетасовывает привычность жизненных раскладов. В данный исторический момент смешение народностей, их ассимиляция друг другом и сильнейшее взаимовлияние представлены с очевидной неприкрытостью. Полноценно игнорировать ее невозможно, а можно либо реагировать на нее готовностью гибкого мышления, либо с болезненным упорством отстаивать устаревшие представления. И если вторая категория современников старается в принудительном порядке сохранить так называемую чистоту крови, пусть и в ущерб развитию индивидуальности, то первая группа успешно резонирует с самой жизнью, обогащаясь нюансами ее отражения в своей душе. Именно этот человеческий типаж выстраивает свои семьи на культурном различии и сходстве этнической принадлежности, изыскивая силу в отличиях и нивелируя удвоенную слабость схожих свойств.
Да, надо обладать социально расширенным осознанием, уважением к ценностным нормам других народов и ярко выраженной любознательностью, чтобы решиться свить семейное гнездышко с внешне и внутренне непохожим на тебя человеком.
Иногда выбор крайне несхожести определен полусознательным желанием выстроить отношения по исторически отработанной для многих этносов традиционно-патриархальной схеме. В этом случае мужественность, явно или излишне скрыто представленная у конкретного индивида, входит в удачный симбиоз с подчеркнутой женственностью, которой все труднее сохраниться в условиях выравнивающихся гендерных ролей. В подспудности второго варианта развития событий человек останавливает ищущий любви взгляд на носители иной этнической специфики, исходя из бессознательного устремления разрешить собственный внутренний конфликт. То есть, найдя в будущем брачном партнере личностную доминанту качества, неуклонно подавляемого и отвергаемого в своем характере на протяжении всей жизни, наконец обретает ощущение целостности, необходимое для установления психологического комфорта. Другими словами, индивид как бы расширяет пределы своего “я” через слияние с несхожестью любимого существа. И чем сильнее будет испытываемое чувство любви, тем глубиннее и ярче по последствиям будет данное единение. Но для удачности подобного союза у обоих партнеров должна быть система ценностей, совпадающая в главных пунктах. И неважно, под какой религиозной рамкой оформлена картина воспринимаемого мира. Поэтому столь немалочисленны браки между выходцами из противоборствующих этнических групп. На основании разрешения внутренних конфликтов личности находят счастье араб и американка, японец и русская женщина.
Однако все явления этого мира имеют оборотность фасадных сторон. И порой бывает так, что подсознательная идея о заключении межнационального брака осеняет личностей с более сложной, чем у большинства, психической организацией. Они, прокладывающие узкоколейность жизненных троп, страшатся открыться другому человеку, и сама возможность слияния с посторонним сознанием вгоняет бедолаг в состояние психологического ступора.
Как правило, такие люди одержимы стремлением удерживать под личным контролем все, что входит в сферу их восприятия. Конечно, соблюдение приличной дистанции с объектами и субъектами внешнего мира является здесь вящей необходимостью. Но на деле происходит максимальное дистанцирование от себя самого, что, впрочем, и нужно их недолюбленной в детстве душе. Совместная жизнь с человеком иной национальности помогает все время поддерживать требуемое межличностное расстояние, умело манипулируя представлениями о неприкосновенности личных границ, за коими расположены социальные, гендерные и религиозные предпочтения.
Поэтому иногда образуется крепкая межнациональная семья, в которой муж и жена мало и поверхностно разговаривают друг с другом, не находя поводов для ссор и для подлинного счастья, восполняя дефицит супружеского общения упрочением дружеских и коллегиальных отношений. Но семья ли это в своем настоящем, развивающем личность смысле?
Браки межэтнические - это чаще всего союзы, заключенные по причине эмоционального притяжения, пусть и порожденного неосознанными внутренними проблемами. И если в данном притяжении будет больше теплоты, нежности и уважения, формирующих любовное отношение к партнеру, то семья проживет долгую и счастливую жизнь. Тем более что количество браков по расчету в таких союзах невелико. Имеется в виду, конечно, расчет не в его современном понимании, а в традиционном, обусловленном велением родительской воли или добровольным подчинением голосу предков, звучащему в генных застенках. Попав в условия глобализации, человек вынужден становиться действительно самостоятельным, теряя уверенность традиционной опоры в своей жизни. Вся общая результативность свершенных выборов ложится на его плечи и невозможно свалить вину за решения на родных людей. В большинстве современных обществ при свободном доступе к собственным ресурсам только от самого человека зависит, сумеет ли он воспользоваться врожденным потенциалом. И любопытство, терпеливый интерес к жизни, обновление собственных представлений является наиболее значимой ценностью. Жажда необычного, потребность в новизне совсем не обязательно должны удовлетворяться посредством экстремального поведения или бегом по кругу в колесе безостановочного потребления. Истинное удовлетворение от проживаемого времени человек получает в процессе обретения нового опыта бытия при пронесении его через призму персонального сознания и самое главное, при непрерывном росте и очищении последнего. И тогда осознанное в истоке желание впустить в пространство души непохожего, но особенного человека, превратиться в драгоценный дар, неиссякаемый источник душевных сил - любовь.