Айгерим Бейсенбаева
Кризисы приходят и уходят, а искусство вечно - можно ли с этим утверждением спорить? Однако отделить рынок живописи и наше бытие никак не получается.
Искусство так же продается и покупается, как любой товар. Что представляет собой рынок казахстанского искусства, какова ситуация на сегодняшний день и чего ожидать в будущем? Об этом и многом другом наш разговор с организатором и директором первого и единственного аукционного дома живописи “Жаухар” в Казахстане - коллекционером Нурлыбеком Бейсеновым

- Коллекционирование живописи - это для меня только хобби, не бизнес. Собираю картины давно, занимался этим еще в перестроечные времена. Особенно много приобрел картин тогда, когда различные музеи и фонды из-за экономических обстоятельств утратили свои позиции и очень много произведений искусства распродавалось. Именно в этот период на рынок вышло огромное количество картин. В то время картину Кастеева можно было купить за сто долларов. Это было вполне нормально.
Словом, это были произведения очень ценные, а их просто выбрасывали, можно сказать, из-за того, что не было условий для хранения.
А ведь это были работы целого поколения казахских художников - многие очень ценные. Хотя бы потому, что не было у нас старой казахской живописи. Казахская живопись образовалась только на рубеже XIX-XX веков...
В середине XVII века в казахскую степь стали приезжать исследователи и ученые из России и Европы - в основном это были этнографы. Прибывший из Англии Джон Кестель в середине XVIII века впервые написал портрет хана Абулхаира. Это был первый прижизненный портрет хана и первое упоминание в истории изображения казахов. Опять же рисовали не сами казахи.
А первым профессиональным казахским художником считается Абылхан Кастеев. Хотя если подойти объективно, то первым все-таки был не он, а Аубакир Исмаилов. Первое упоминание о работах Исмаилова относится к 1928 году - ему тогда было всего пятнадцать лет, а он уже выставлял свои работы. Исмаилова тогда отметили премией, наградили белым костюмом и отправили на учебу в Москву. Он мог бы войти в историю живописи, но он пошел по другому пути, посвятил себя другому делу - он стал балетмейстером, окончил ГИТИС.
Все остальные мастера появились уже позже, ближе к нашему времени. Кстати, того же самого Кастеева и многих других художников мне довелось видеть...
- Учитывали ли Вы ценность картин, когда их приобретали, или делали это просто из любви к искусству?
- Скорее, второе - из любви к искусству. Отец мой закончил Алматинское художественное училище. Мне передалась от него тяга к прекрасному.
- Расскажите об аукционной деятельности в Казахстане.
- Тут надо начать с того, для чего вообще организовываются аукционы. Вот я, допустим, собрал коллекцию картин. Для меня эти произведения представляют ценность. Я собирал картины согласно духовным потребностям, но в то же время мне было бы очень интересно знать, чего же они стоят.
Существует единый художественный рейтинг - в издании, которое выпускается в Москве. В нем указаны тридцать три с половиной тысячи художников и скульпторов СССР и дореволюционной России.
Но каким же образом оцениваются картины? Я могу сказать так: на всех крупных аукционах произведения оцениваются по размерам - в квадратных сантиметрах. То есть берется картина того же Пикассо, к примеру, и при ее оценке учитывается количество сантиметров, имя, эпоха, манера письма...
- А содержание произведения?
- А содержание, честно говоря, уже вторично. В первую очередь учитываются имя и квадратура. В зависимости от этих факторов формируется цена. То есть, грубо говоря, известные художники измеряются в сантиметрах. Но на первом месте все же стоит имя. Разумеется, картина малоизвестного художника ничего не будет стоить, каких бы размеров она ни была.
Это и есть рейтинг. Наши художники в российском рейтинге занимали максимум третью категорию из имеющихся семи. То есть в первую и вторую категории казахстанское искусство не входит.
Но в целом искусство должно быть востребовано в стране происхождения. C другой стороны, если у нас не очень высокий рейтинг, это еще не значит, что у нас нет хороших авторов. У нас своя очень достойная национальная культура живописи. Конечно, сказывается влияние русской изобразительной школы, но в целом искусство наше достаточно самобытно.

Одно из самых известных произведений частной коллекции

При создании аукционного дома первая цель, которую мы преследовали, - создать рейтинг наших авторов. И, соответственно, определить стоимость их произведений. Естественно, с самого начала мы работали по очень простому принципу: выставляешь картину - не продается по одной цене, значит, надо уменьшить стоимость. В итоге картина все равно продается, и тем самым формируется рейтинг.
Оценивать картину должен специально обученный человек с лицензией оценщика и образованием искусствоведа. Людей, обладающих двумя этими специальностями сразу, у нас в Казахстане нет. Поэтому мы пошли по другому пути, и картины у нас оценивают сами покупатели.
- Такая оценка ведь абсолютно не объективна. Покупатели, наверное, редко имеют представление о художественном уровне работы?
- Такая оценка не может быть единственной мерой значимости художника. Автор может быть очень плодовитым, но продаваться недорого. Художники ведь бывают некоммерческими и коммерческими. Некоммерческие рисуют для души.
Одно время собирать картины было модно. У нас достаточно большое количество известных людей, которые увлекаются коллекционированием произведений искусства. И собирают по большей части не из экономических соображений, а исключительно из любви к прекрасному.
И уже только во вторую очередь идет расчет на то, что это экономически целесообразно. Потому что есть такая жестокая, но справедливая пословица: “Хороший художник - это мертвый художник”. Творческое наследие ушедшего от нас автора невосполнимо. Все картины уже на руках - в музеях и частных коллекциях, а новых работ уже не будет. Соответственно, возникает дефицит, что, в свою очередь, обуславливает повышение цен на произведения этого автора.
Самые дорогие художники сегодня - это Хлудов, Калмыков, Кастеев...
Артбизнес в Казахстане развивается очень медленно.
- А если не сведущие в искусстве покупатели произведение просто “не поняли”, оно все равно уходит по низкой цене?
- На рынке казахстанской живописи реализовывались по большей части произведения в жанре реализма. И тем более, как я уже говорил, содержание вторично. Конечно, можно не понять “Черный квадрат”, но когда изображены степь и табун лошадей, то тут проблем с восприятием обычно не возникает.
И вообще, пусть в приобретении работ будет даже просто голый практицизм, это все равно благотворно влияет на национальную живопись.
- Есть ли вероятность приобрести подделку? И есть ли специалисты, способные подтвердить подлинность произведения?
- Аукционный дом специализируется исключительно на казахской живописи. Такое ограничение существует потому, что, как юридическое лицо, аукционный дом не имеет права продавать неподтвержденные работы. А у нас в стране есть искусствоведы, специализирующиеся только на казахской живописи. У нас нет специалистов, которые могли бы дать достоверное заключение о живописи русской, европейской и так далее.
Есть у нас в Казахстане один коллекционер, бизнесмен, который очень много скупал произведений живописи в Узбекистане. В результате у него собралось много хороших работ, но половина из них, как мне кажется, подлинниками не являются. А проверить это у нас коллекционер все равно не сможет. Я эти работы видел - большинство из них действительно очень старые, но ведь и в старину было много копий, подделок...
- Что Вы можете сказать о современной казахстанской живописи? Выставляются ли работы наших авторов на аукционах?
- Честно говоря, наша современная живопись мне не очень нравится. Есть хорошие авторы, конечно, но их довольно мало...
А насчет участия в аукционах - выставляли мы несколько раз работы современных авторов. Они вообще никакого интереса не вызвали.
Я не Третьяков, который собирал произведения своих современников. Талант, конечно, сразу заметен, но все равно это не мое.
- Расскажите о своей коллекции. Какие работы представляют Вашу гордость?
- В моей коллекции более 600 произведений - только казахская живопись. По большей части они хранятся в музее. У меня есть работы казахстанских художников 50-х, 60-х, 80-х годов прошлого века. В данное время я, так сказать, охочусь за картинами, написанными в 40-е годы. Это очень интересный пласт работ, личностей военных и послевоенных лет. Это тот же КарЛАГ, где сидели очень известные художники, начиная с Эйферта, первого директора Эрмитажа. Он был узником КарЛАГа, очень много здесь рисовал. Или Брюмер - отсидев в КарЛАГе, он осел в Казахстане, в Джамбуле. Надо сказать, наши художники многому научились как раз у тех авторов, которые были здесь политзаключенными. Работы этих авторов составляют очень важный пласт истории изобразительного искусства Казахстана.
У меня есть четыре вещи такого известного татарского художника, как Урманче. В Татарстане это художник номер один. Как у нас Кастеев. Я как-то позвонил в один из музеев Татарстана, хотел атрибутировать имеющиеся у меня работы. Связался с искусствоведами и отправил эти четыре вещи по Интернету. Они сказали - стопроцентно Урманче, и вы должны нам их продать, так как это наше национальное достояние - работы нашего первого татарского художника. Я бы сказал, что вопрос этот спорный. Художник же написал их на казахской земле. Я не продал эти картины. Во-первых, потому что это часть нашей истории, во-вторых, музей бы не дал за них хорошую цену.
- Что Вы можете сказать об уровне спроса на казахстанскую живопись? Повлиял ли кризис на рынок реализации живописи?
- Я могу сказать однозначно только то, что экономическая ситуация всегда влияет на искусство. Искусство хорошо развивается тогда, когда есть богатое государство и богатые люди. В экономически трудные времена искусство становится вторичным. Кризис очень сильно повлиял на наш рынок живописи. Мы в данное время аукционов не проводим, потому что просто нет клиентуры.
А вообще еще до кризиса у нас сформировалась некая прослойка людей, которая поняла, что приобретение произведений искусства - это вложение средств. Хотя лично для меня такой стимул не близок, для меня важнее, чтобы люди понимали, что вкладывают деньги в историю. Мое собрание достанется моему внуку. Некоторые из этих произведений были написаны еще до моего рождения. Конечно, они представляют определенную материальную ценность, но для меня - все-таки больше духовную.