Выставка - событие!
К счастью, летний период в Алматы не оказался застойным - так же организовывались выставки тематические, персональные, открывались новые имена, рождались новые идеи... И все же выставка Чингиза Ногайбаева под знаковым, как он сам говорит “именем” “Крупинка соли”, открывшаяся в стенах музея имени А.Кастеева, оказалась настоящим событием. И публика подобралась необычная - к любителям изобразительного искусства присоединились и поклонники театра. Что вполне логично: Чингиз - сын знаменитых родителей, известной актерской семьи Ногайбаевых. Да и сам он к тому же - театральный художник. Интригует и то, что ныне автор проживает в Москве и, как и ожидалось, отсюда масса свежих идей и творческой новизны. Ведь Алматы - достаточно продвинутый город в культурном плане и все же нуждается в притоке “свежей крови”. А поскольку художник формировался на этой благодатной почве, в конечном итоге получился удачный сплав европейско-российско-казахских влияний, помноженный на самодостаточность его личного восприятия.
Каждое его полотно воспринимается как некий фрагмент театральной постановки. Сам набор предметов - это настоящее ретро со своим пронзительным воздействием на зрителей, очищенное от всего преходящего. Картины с застывшими в неслучайных позах фигурами (также не без влияния театра) наполнены неким напряжением, многозначительной самоиронией, каскадом эмоций и чувств, сдержанных внешне, но предполагаемых внутри.
На картине “Станция Отар” нет изображения людей, но они подразумеваются, и все персонажи - козочка, привязанная к изгороди, и тщательно исполненный натюрморт вплоть до огрызка арбуза - ассоциируются с определенным временем и пространством. Почти человеческие глаза животных и звериные повадки людей, требующих хлеба и зрелищ, в “Бое быков” - это своего рода тревожный набат XXI века, вносящего великий диссонанс и хаос в изначально гармонично сотворенную Вселенную. Художник ничего не навязывает, но точная констатация его мыслей и их подоплека держат зрителя в духовном тонусе. Он не боится быть одновременно экстравагантным и деликатным, сочувствующим и иронизирующим, явственно предлагая свою конструктивную позицию.
Нередко композиция строится на парадоксах, вызывая первоначально некоторое недоумение зрителя. Вещи хаотического порядка уютно уживаются с суперсовременными моделями, которые порой, возможно, и не знают предназначения этих устаревших предметов из бабушкиного сундучка или чулана. Нередко они претендуют и на главную роль в картине, создавая не только и не столько физическую, но и духовную сферу.
Тщеславен автор и в подборе названий картин, дополняющих образную подоплеку произведений. Он предлагает нам самостоятельно разыскать крупинку соли в каждой работе соответственно нашему внутреннему багажу знаний и эмоций. А картина “Кажимурад”, подаренная Чингизом Ногайбаевым в коллекцию музея, дает нам всем основание для оптимизма и позитивного движения вперед, подобно герою этого полотна.

Удивительный симбиоз
Обмен студентами между Казахстаном и Китаем постепенно превращается в традицию, интересную как саму по себе, так и получаемыми результатами. Так, Чэнь Вэйдзе из Южного региона соседней страны два года проучился в родном городе Чаоджоу, а завершил свое образование на художественно-графическом факультете Национального педагогического университета имени Абая, там же закончил и магистратуру. Естественное чувство признательности городу Алматы и педагогам, щедро делившимся с ним своими знаниями и навыками, вылилось в организацию персональной выставки, состоявшейся в галерее “Ретро”.
Понятно, что новоиспеченный художник еще не до конца определился в своих пристрастиях. Ему в одинаковой манере интересно все. На небольшой камерной выставке представлены практически все жанры. Здесь даже без особых комментариев чувствуется китайское происхождение автора в смысле непроизвольного влияния исторических традиций родной страны на его живописный почерк. Эта генетическая предопределенность неизменно присутствует в его творчестве, несмотря на добросовестное штудирование натуры в добрых традициях реалистической школы. Просто диву даешься, как можно добиться в масляной технике впечатления трепетной зыбкости акварели, так свойственной китайской живописи, когда контуры предметов становятся текучими и расплывчатыми (“На закате”, “Зимние березы”). Неуловимые детали позволяют юному автору создать этакий неповторимый симбиоз двух столь непохожих, разновеликих традиций, придающих новый привкус его произведениям.
Не все работы равноценны по качеству исполнения. В натюрмортах художника привлекает возможность поиграть с фактурой разнообразных по своим физическим свойствам предметов, максимально выявляя их форму, цвет, взаимодействие светотени и дух атмосферы, в которую они погружены. Поиски собственного пластического языка просматриваются в небольших композициях “Одинокое дерево”, “Последний снег”, где каждый мазок автора становится смелым и напористым, приобретая эстетическую ценность. В жанровой картине с шахматистами удачно изображены характерные позы и внутренняя взаимосвязь персонажей. В портрете девушки художник намеренно отказывается от всяких аксессуаров, сосредоточив внимание на самом образе портретируемой. Он вполне справился с фиксацией внешнего сходства и внутреннего мира модели, усложненного нарастающей динамикой ее внутреннего состояния.
Дебют Чэн Вэйдзе оказался интересным как в плане демонстрации его профессионального роста, так и в констатации факта взаимовлияния реалистической школы живописи и самобытного искусства Китая.

Мария Жумагулова