Меруерт Кудабаева
В Алматы прошел единственный концерт традиционной японской музыки, организованный Посольством Японии в Республике Казахстан при поддержке акимата Алматы. Главной фигурой этого интересного события стала Сигэри Кицу - всемирно известная исполнительница, играющая на древнем японском инструменте тайко

Звучание тайко чрезвычайно богато и насыщенно: дробь японского барабана способна передать, пожалуй, всю палитру человеческих чувств. Можно сказать, что тайко - один из первичных символов таинственной японской культуры.
Сигэри Кицу начала заниматься этнической музыкой своей страны с раннего детства, и в это же время она приступила к занятиям на игре на сямисэне (трехструнный щипковый инструмент) и тайко (барабан). Со временем девушка стала настоящей звездой. В 1997 году Сигэри представляла Японию на I Международном фестивале народной музыки в Узбекистане и удостоилась особой премии жюри. Именно яркое пение и музыкальные способности госпожи Кицу привлекли внимание известного японского музыканта Кацуаки Савада. Он незамедлительно предложил ей подписать контракт с группой “Цуру то камэ”, которую он организовал в 2002 году. Сейчас группа успешно гастролирует по всему миру и выпускает СD. А группа, кстати, называется так же, как и праздничная японская песня “Танец журавля и черепахи”.
Группа “Цуру то камэ”, как отмечают музыковеды, уникальна, идея которой - передать всю мощь и силу, содержащуюся в народных пенях, через голос и народные инструменты.
За два дня до алматинского концерта японские музыканты отыграли в Бишкеке и, судя по всему, остались довольны приемом киргизских слушателей. Зрители южной столицы Казахстана также не разочаровали музыкантов и прослушали всю программу на одном дыхании.
Интересный факт: граница между японским языком и казахско-русским стерлась тогда, когда барабаны и сямисэне, изображенные на последней странице программ, ожили в буквальном смысле слова. Руководитель группы, сямисэнист Кацуаки Савада представил свое сокровище (с тремя шелковыми струнами, о котором говорили, что в нашем жарком климате его беспрестанно надо было “окружать” влагой, перед каждой композицией настраивать, в чем зрители и убедились).
Группа исполнила 15 десятиминутных произведений, некоторые из них были сочинены госпожой Кицу. Романтичны и по-неземному прекрасны были уже одни названия этих сюит: “Цугата Сансагари”, “Куроиси Есарэ”, “В море ярости”. Подобную музыку многие из слушателей, собравшихся в этот вечер, не слышали никогда.
Нежные, убаюкивающие переборы сямисэн искусно чередовались с надрывными, нервными и жесткими звуками тайко, тончайшие соло японского барабана - с обрывистыми спусками по струнам, басовые партии - с ювелирно выверенными щипками. Ритм японской музыки с самого начала вызывает неуловимое, на уровне подсознания, чувство вековой глубинности, сакральности и величины звука. Таково ощущение одновременно от двух разных инструментов. Если тайко обращается к человеческой памяти от времен homo sapiens, то звуки сямисэна приводят мысленно на праздники в Японии с множеством счастливых лиц, на улицы больших и маленьких городов Страны восходящего солнца.
Юмор, смех и легкость общения во время концерта во многом привнесла госпожа Кицу, она делала “японскую традиционность” доступной, можно сказать, что разомкнула две живые культуры. И монолог исключительности отсутствовал. А когда на сцену вышел фольклорно-этнографический ансамбль “Туран” КНК имени Курмангазы, состоялся блестящий совместный номер - импровизация. В этом со сцены призналась Сигэри Кицу. Она сказала, что за пятнадцать минут до концерта музыканты лишь договорились, что они будут исполнять.
Редкое сочетание традиционных японских и казахских инструментов было удивительным. Оно звучало как переплетение времен, завораживало и переполнило зал Казахконцерта гулом древних ритмов. Слушая эту музыку, восходящую истоками к самым древним ритмам, каждый зритель пропускал ее через свое восприятие. Каждый услышал свое сердце.
А еще музыканты устроили целое состязание народных инструментов, соревнуясь между собой в музыкальной ловкости и мастерстве исполнения, экспрессии и скорости ритма. Гром японского барабана схож с топотом скакунов, сямисэн - как шум падающей воды с горного водопада, а звуки казахской домбры в этой чудной компании звучали, как набирающий скорость поезд, проносящийся в туннеле.
В своем творчестве музыканты из Японии используют не только свою традиционную музыку, но и исследуют возможности включения ритмов народов Азии и Африки. Об этом они рассказали студентам на мастер-классе в КНК имени Курмангазы. В результате, удачно комбинируя различные ритмы и направления, они создали свой уникальный стиль игры, который можно назвать сочетанием ритма, движения, спортивного азарта, мастерства и музыки. Сами они называют свои выступления “представлением”. А вот многие алматинские слушатели назвали бы “зрелищем”. И кто бы мог подумать, что такое “погружение” возможно на концерте с тривиальным названием, значившимся на всех пригласительных и в афишах: “Концерт традиционной японской музыки”.