Ольга Шишанова

Его палитра смешала в себе волнующие ароматы Аральского моря, свежий ветер цветущей степи и волшебные звуки шаманского кобыза. А его холсты, пропитанные радугой красок, словно наэлектризованы энергией. Подобные всполохам молний в грозу, они впитали в себя силу всех стихий: теплое дыхание огня, дразнящий воздух перемен, мудрость воды и любовь родной земли

Речь идет о казахстанском художнике, мастере с большой буквы, который вписал свое имя в историю искусства не только кистью и красками, но стал известен еще и как коллекционер.
Это - Алпысбай Казгулов, который почти за 30 лет создал более шести тысяч полотен, львиная доля которых разлетелась по галереям и частным собраниям Европы, Азии и Америки. Он собрал в своей коллекции более двух тысяч образцов живописи, графики и скульптуры казахстанских и зарубежных авторов, из которых три десятка подарил ведущим музеям Казахстана. Его запасы не раз пополняли художественные закрома столичного Музея современного искусства, Президентского культурного центра, Государственного музея искусств имени Кастеева. В числе поклонников его живописного дара - Дидье Маруани, Жерар Депардье, Патрисия Каас, бельгийский принц Лоран.

По мнению искусствоведов, в его произведениях в легкой и изящной манере тонко передается целая палитра ярких впечатлений самого автора. Неповторимый почерк и индивидуальный стиль Казгулова легко узнаваемы благодаря умело выстроенной композиции, точной передаче настроения и, главное, состояния души. Художник акцентирует внимание не только на внешней обыденности, красоте и грации, но и оставляет простор для фантазии и воображения. Таким образом, яркие воспоминания о беззаботной юности нашли отражение в таких его работах, как “Аул моего детства”, “Дом моей бабушки”, “Схватка”, “Игра”, “Наш двор”, “Жаркий день”. Ну а безграничные степные просторы, знакомые всем казахстанцам живописные природные достопримечательности в мельчайших деталях можно разглядеть на картинах мастера “Поход на Чарынский каньон”, “Молодость Капчагая”, “Степная мелодия”, “У родника”, “Дом в Кок-Тюбе”, “Вечер в Аральске”, “У священной стены Туркестана”.
В свою очередь, самобытные национальные традиции и обычаи также во всех красках, пестроте и насыщенности цветов буквально оживают на таких его полотнах, как “Аламан байга”, “Ловля лошади”, “Охота”, “Беркутчи”, “Великий шелковый путь”, “Кочевники”, “Проводы невесты”, “Красавицы”, “Караван”. Или, например, целую мелодраматическую историю развития романтических отношений можно проследить в его творениях “Счастливые”, “Ожидание”, “Свет из окна”, “Встреча в сумерках”, “Влюбленные”, где мастер трогательно передает моменты зарождающихся светлых чувств и первых свиданий молодой пары. Реалистичные сцены повседневной жизни картин “Неожиданная встреча”, “Полдень. Жара”, “Зной”, “Лунный вечер”, “Осенний мотив” навевают мысли о спокойном описании природы и окружающего мира. Тогда как футуристические абстрактные произведения “Фейерверк”, “Столкновение”, “Возрождение”, “Вечерний полет”, “Полет из космодрома”, “Пришельцы” отличает именно тот самый, “казгуловский” художественный почерк.
Любопытно, что при таком багаже он умудрился не растерять чувства новизны.
- Я за мольбертом тридцать лет, но чем дальше, тем больше понимаю, что только-только учусь рисовать, - утверждает он постоянно.
А ведь такую фразу можно услышать только из уст настоящего мастера. Причем ему всегда было непонятно стремление загнать искусство в рамки какого-либо жанра. Может быть, потому его порой не понимают, говоря, что его работы далеки от реальности, а образы излишне фантастичны. Но разве художник обязан быть точным фотографом действительности?
Пожалуй, каждому автору, прежде чем обрести свой творческий почерк, приходится нарушать какие-то правила в творчестве. Вот и Казгулов, ломая стереотипы, не боится открывать зеленый свет своему дарованию. Не забывая коллекционировать живописные раритеты ушедшей эпохи, частицы времени, сгустившиеся в красках таких мэтров, как Абылхан Кастеев и Жанатай Шарденов, Салихитдин Айтбаев и Владимир Эйферт. Потому что, по его мнению, только языком цвета и линии можно выразить многое - почти все, чего, например, не сделаешь посредством других искусств. А еще практически на всех своих картинах он старается обозначить переход от темной стороны к светлой, используя при этом силу семи волшебных живописных стихий...

Нур-Султан