Ольга Шишанова
Что ждет сегодня театральное искусство и насколько оно востребовано в современном мире? Своим мнением в эксклюзивном интервью нашему изданию поделился директор государственного Академического русского театра драмы имени Лермонтова - Юрий Якушев

- Юрий Александрович, как сегодня чувствуют себя, чем живут и дышат театры на казахстанском театральном пространстве?
- Я считаю, что театр - это неотъемлемая и очень большая часть культурного пространства любой страны независимо от ее масштабов. Я сужу об этом даже по тому, как внимательно относятся власти к театральному искусству на постсоветском пространстве вообще и в Казахстане в частности. Об этом говорит тот факт, что в нашей республике являются государственными не только национальные театры, но и русский, корейский, немецкий, уйгурский, узбекский. Такого, в принципе, нигде больше нет. И каждый национальный культурный центр, в том числе и в виде театра, поддерживается по отдельности, что дает им возможность развития.

- Это политический аспект. Что в других сферах?
- То же касается и финансирования. Существенной разницы в этом вопросе практически нет. Если театр государственный, он финансируется от фактически необходимых потребностей, когда государство берет на себя расходы по большей части его бюджета, бюджетных программ, выделяя субсидии на его содержание. Туда входят все коммунальные расходы, фонд заработной платы, налоговые отчисления. Немаловажно, что при этом финансируется и производственная деятельность - создание и выпуск спектаклей, гастрольные туры, а иногда и участие в больших фестивалях. Правда, важность участия в том или ином представительном форуме пока еще не до конца понимают в некоторых эшелонах власти, ответственных за распределение финансирования. А ведь деятельность любого театра основана на трех составляющих - производстве и прокате спектаклей на собственной базе, гастрольной деятельности и участии театра в фестивалях. Хотя я с пониманием отношусь к этому, так же, как и к финансированию гастрольной деятельности только по Казахстану - таковы, как ни прискорбно, реалии...
- Если сравнить такое положение вещей с теми же российскими театрами, которые вроде как и основные партнеры, и творческие соперники?
- У многих российских театров в этом отношении положение намного хуже, поверьте. Причем там театры различаются по тому, относятся ли они к федеральным или территориальным, то есть губернским. Федеральные получают от властей по максимуму все, что только возможно - у них приличное финансирование, гастрольная и фестивальная деятельность, которая в России просто бьет ключом. Так, на всей территории Российской Федерации проходят 365 фестивалей в году, начиная от самых крупных, таких как “Золотая маска”, Чеховский фестиваль, и заканчивая региональными, как, например, “Транссибирский экспресс”. Огромный по своим масштабам фестиваль проходит под эгидой “Балтийского дома”, это концептуальный фестиваль русских театров в Санкт-Петербурге, который так и называется “Встречи в России”. Еще один потрясающий фестиваль русских театров ежегодно отмечается в Саранске. К слову, в минувшем году наш театр принимал участие в театральном фестивале-конкурсе в Рязани под названием “Свидания на театральной”. Вообще, в России считается нормой, когда каждый приличный театр имеет свой театральный фестиваль. Отмечу, что бюджет всех этих фестивалей на 90 процентов составляют пожертвования меценатов и спонсоров. Государство предоставляет возможности другого характера, оно в другом помогает, и в России вообще это все как-то замечательно налажено.
- А у нас?
- У нас с этим немного сложнее. Я могу отметить ежегодный Республиканский театральный фестиваль или ежегодный международный фестиваль “Откровение”, но все равно не хватает общения и обмена в этом плане даже в Алматы - культурной столице страны. Правда, совсем недавно была организована Ассоциация театров РК, одной из первоочередных задач которой станет создание и проведение в Казахстане театрального фестиваля достаточно высокого, даже мирового уровня. Ведь без этого нельзя, потому что вариться в собственном соку - это всегда себе дороже, и эффект от этого всегда минимальный.
- Что вы думаете о репертуарной политике и о ее составляющих? Должен ли репертуар спускаться “сверху” или театр имеет полное право ставить те пьесы, которые считает нужным, исходя из запросов современного общества?
- Со всей ответственностью заявляю: “сверху” нам никто ничего не диктует. Более того, с министром культуры Арыстанбеком Мухамедиулы у нас как-то сразу выстроились очень хорошие конструктивные отношения на основе взаимоуважения и взаимопонимания. Он, как и пристало современному руководителю новой генерации, прекрасно понимает, что времена, когда партийные органы диктовали художнику, как и о чем ставить спектакль, канули в Лету. Наш театр, разумеется, находится в подчинении Минкультуры, при этом мы очень признательны профильному министерству и его руководителю за заботу и конкретную помощь. При ведомстве существует художественный совет, созданный для того, чтобы с точки зрения художественной составляющей давать возможные рекомендации к постановке той или иной пьесы. Но здесь есть тонкая грань, потому что на все нужно время. Драматурги должны адекватно оценить ситуацию, прежде чем создать нечто достойное, сродни тому же “Ревизору” или “Анне Карениной”, что не выглядело бы чистой воды документалистикой. Скажем, в советское время театр отличался от сегодняшнего эзоповым языком, люди шли услышать то, о чем говорят на кухнях. Потом наступило время гласности, открылись, так сказать, все шлюзы. В XXI веке у современного театра совсем другая задача. Она в том, чтобы показать человека во всех его проявлениях - в любви, верности, предательстве, и главное, как он приходит к тому или иному проявлению чувств, что должно случиться, чтобы он к нему пришел. И когда ставится спектакль, у режиссера возникает необходимость пробиться к человеку, к зрителю, снять с него информационную шелуху, которой он сегодня напичкан, ведь такого объема информации, как за предыдущие хотя бы даже десять лет, никогда не было. И выбрать оттуда рациональное зерно, отделив его от плевел, сегодня очень сложно. Но ведь задача театра как раз в том и состоит - показать, где оно, это зерно, и в чем оно.
- Можно ли проследить это на примере вашего театра?
- Да. Возьмите любой спектакль нашего театра - он отвечает всем этим требованиям. Например, “Ромео и Джульетта” - это современное прочтение классической пьесы Шекспира, в которой показано то, что может происходить с молодыми людьми в период взросления, и как они ко всему этому относятся.
- Что вы думаете о современных постановках, имеющих свое, весьма специфическое прочтение? Когда предпочтение отдается форме, нежели содержанию...
- На этот вопрос я могу ответить только фразой Василия Шукшина: форма - замечательная штука, можно отлить в ней золото, а можно сварить холодец. Что тут еще скажешь? Вся эта беготня между формой и содержанием происходит не первый день. Такое было и в 20-е годы прошлого века, и в знаменитые 60-е, в период так называемой оттепели. На каждом этапе существования театра всегда что-то убегало вперед - то форма, то содержание. Но все это всегда зависело от режиссера, поэтому в лучшем случае форма подчеркивала содержание или улучшала его. А форма ради формы... Это по поговорке - выплеснутый ребенок вместе с водой. Например, художественный руководитель нашего театра Рубен Андриасян считает, что форма придет в любом случае, если ты наполнишь сосуд содержанием. А вот что это будет - бутылка зеленого стекла, граненый стакан или стеклянный шедевр XVIII века, не суть принципиально. Содержание не испортить ничем, если оно уже готово.

Астана