Ольга Шишанова
В столичном национальном музее РК при содействии Восточно-Казахстанского областного музея изобразительных искусств имени Невзоровых проходит выставка авангардистского казахстанского художника Сергея Маслова

На выставке экспонируются произведения, созданные художником в различных жанрах и техниках: живопись, графика, тексты, инсталляции, а также видео художественных акций и перформансов с участием самого Сергея Маслова, который, к сожалению, посвятил себя искусству только на протяжении полувека - мастер ушел из жизни 15 лет назад. Так что нынешний вернисаж можно считать, кроме всего прочего, и данью его памяти - неугомонного, эпатажного, бросающего вызов одним своим присутствием, а не только произведениями. И чем-то напоминающего невостребованного при жизни, зато прославившего Казахстан своими работами после смерти другого чудака от искусства - Сергея Калмыкова. Пусть даже эти две личности и избрали каждый свою творческую стезю. Не случайно музей этим вернисажем решил продолжить проект, направленный на популяризацию творчества тех немногих казахстанских художников, работавших в поле актуального искусства, но более известных за рубежом, чем у себя на родине. Вот как раз одним из таких творческих личностей является и Сергей Маслов, картины которого - спорные и странные одновременно - продаются на самых знаменитых аукционах, в то время как сам он, художник-авангардист, по мнению близко знавших его коллег, по-прежнему остается недооцененным.
Родился в Самаре, но жил и работал в Алматы. Карьеру живописца начал в конце 80-х, то есть все его художественные изыскания, как и расцвет творчества, пришлись на постперестроечный период.

Как ему самому тогда казалось, он выбрал для себя легкую жизнь - защитил диссертацию, стал преподавателем в вузе. Обладая богатыми книжными знаниями, кроме новейших течений в искусстве интересовался различными мистическими учениями и инопланетными мирами, а вот советская действительность была ему неинтересна. Однажды, находясь в Москве, он попал в галерею на Малой Грузинской. Увиденное там отличалось от всего, что делали официальные художники, и ему захотелось посотрудничать с этой галереей, хотя на тот момент он и опасался преследований со стороны КГБ - 80-е давали знать о себе с подлинным размахом. Именно по этой причине он тогда еще нигде не выставлялся, а его живопись считалась “грубой” и “корявой”, будто имитирующей детский рисунок, мало того - в ней чувствовалось явное издевательство над святыми идеалами социалистического реализма. В ней не было ни положительных героев, ни красивых пейзажей, ни патриотизма, что многое ему прощало бы. Зато были грубые намеки на любовь, декадентские ландшафты, непонятные, циничные лица. Но началась перестройка. После которой он уже не таясь становится лидером художественной группы “Ночной трамвай”, что развивала направления ориентального мистицизма и стилистической эклектики, то есть самых неизученных направлений в искусстве. Чуть позже Маслов примкнул к художественному кругу галереи “Вояджер” и стал его неофициальным идеологом, выбрав мифотворчество своим основным творческим принципом. И оставался верным своему искусству до конца даже после того, как его в 1990-е годы за перформанс “Восток - дело тонкое” уволили из художественной академии, где он преподавал. Последней его должностью стал сторож в галерее “Вояджер”...
Но собратья по холсту и кисти его любили, они даже стали сочинять мифы на тему его творчества и жизни. Один из них гласил, что Маслов покончил с собой, чтобы продлить жизнь своему кумиру - американской певице Уитни Хьюстон, с которой он вел любовную переписку. В других проектах, по их словам, он представал пришельцем, вампиром или фокусником, улавливая при этом мелкие детали постсоветского быта и трансформируя их в глобальный абсурд, как, например, в инсталляции “Инструкция по выживанию для граждан бывшего СССР”. А еще в своем творчестве Маслов глубоко изучал темы сексуальности и телесности, нисколько не расстраиваясь по этому поводу, и творя искусство везде, где только было можно. Приговаривая при этом, что “будущее всегда немножко не похоже на то, как мы его представляем в настоящем, но если бросить взгляд в прошлое - понятно, что все произошло закономерно и корни будущего находятся в прошлом. Те художники, которые, вроде меня, всей своей предшествующей жизнью готовились именно к такому повороту судьбы, приходят к такому финалу...”.

Может, поэтому он, так рано ушедший из жизни, считал себя продолжателем концептуального проекта, и практически все его работы - фантазматические аллюзии, гротескные скетчи, язвительные комментарии. Не обходил он стороной и тему религии, правда, со свойственным ему критичным и ироничным образом, как в двух полотнах 1980-х “Тайная вечеря”. Персонажи этих картин - не Иисус и его ученики, а советские интеллигенты, для которых основной формой общения на тот период были домашние кухонные посиделки. Не утратил критичности и иронии Маслов даже тогда, когда искусство Центральной Азии влилось в интернациональный проект contemporary art с ожиданиями скорейшего наступления эры арт-рынка.
Его ответом на это стала акция на выставке в немецком Штутгарте “Художник-проститутка”, где выставил свои картины прямо на улице. В то время как сам стоял рядом с полотнами практически обнаженным с вытатуированной на груди и спине надписью “Тот, кто смотрит мои картины, окрыляет мою душу”. Сегодня произведения Маслова хранятся в музейных коллекциях Алматы, Семипалатинска, Антверпена и Нью-Браунсуика. А за месяц до смерти он выставлялся в Берлине как один из самых интересных художников Казахстана...

Астана