Ольга Шишанова

Живописные работы Жанатая Шарденова сегодня смело можно назвать шедеврами художника, творчество которого со временем стало предметом особого внимания ценителей казахстанского изобразительного искусства

Феномен возрастающего интереса к произведениям Шарденова, наверное, в сильном темпераменте художника, отраженном в каждом движении его кисти. Жаль, что этого не ценили раньше, когда еще можно было спросить, разглядеть, поспорить. Сегодня остались только его картины, о которых в один голос твердят, что они - неординарны. Действительно, живописные импровизации мастера не поддаются никакому описанию и тем более строгому разграничению по периодам и стилю письма. Разве что в своем стремлении найти наиболее яркое выражение собственно индивидуальным цветоощущениям Шарденов шел очень настойчиво и независимо. Его путь можно сравнить с бурлящим потоком горной реки, безудержным, искрящимся. Поэтому сказать о нем, что это был “замечательный мастер пейзажа” - слишком мало. Шарденов, по мнению почитателей его таланта, - это настоящая стихия красочной фактуры, в которой порой трудно “прочитать” сюжет из-за его принципа живописного экспромта на натуре, но которая дает острое чувство состояния жизни, полнокровной и постоянно обновляемой природы.
И пусть говорят, что “в копилке казахстанской живописи уйма великолепных работ”, мало кто сравнится с этим художником, мастером с большой буквы, незаслуженно погруженным в забвение при его жизни. А ведь каждая его картина была, да и остается, прямым эмоциональным диалогом между художником и зрителем, рассказом мастера о своем мироощущении, времени и народе, о незыблемых нравственно-культурных ценностях.

К слову, пейзаж всегда был особенным жанром для казахстанской живописи. Но тут происходит странное - вроде бы и нет ни одного художника родом из Казахстана, который бы не отдал дань пейзажам родной страны, но - искусствоведы упорно считают, что “чистый” пейзажист всего один, и это Жанатай Шарденов. Живописец, создавший свой тип пейзажа - пейзаж-экспрессию, пейзаж-импровизацию, который радикально реформировал этот жанр.
И действительно, роскошная, разнообразная природа Казахстана всегда заставляла вглядываться в нее и любоваться ею всех тех, кто встречался с ней как впервые, так и постоянно, находя все время что-то новое, но неизменно вечное и незыблемое. Шарденов - не исключение, и потому пейзажи Жанатая, как истинного влюбленного, отличают восхищение и наслаждение родной, казахстанской землей, а еще огромный талант мастера. И тут еще один парадокс, как, впрочем, почти вся жизнь художника - Шарденов пристально смотрит на летние горы, но влюблен в зиму. А еще он живописец, отличающийся особым, с первого взгляда, узнаваемым почерком. Вот только, несмотря на все его таланты, признание к нему пришло слишком поздно. Слишком он не вписывался в контекст своего времени, не оправдывал надежд официального искусства, занимался жанром, который котировался в системе советских художественных иерархий слишком низко. По тем временам пейзаж казался жанром столь незначительным, несущественным, что его даже не касалась цензура.

А ведь Шарденов - чрезвычайно эмоциональный живописец. Его темперамент проявлялся в каждом этюде, в каждом штрихе, в насыщенности цвета и разнообразии форм и движений мазков. Он мыслил свои произведения цветом, строил их формами пятен, практически обходясь без четких контуров и линий. Художник был одержим живописью, как оказывались одержимы ею великие одиночки, и не боялся вступать в скрытное состязание со знаменитыми мастерами. При этом он никому и никогда не подражал - это было видно сразу, а его произведения были написаны пастозным, энергичным мазком, обязательно преисполненным особым чувством упоения самим процессом творения. Например, его чудесная картина “Берег Каспия” невелика по формату, однако захватывает воображение зрителя с первого взгляда. Вихреобразные, круглящиеся мазки подхватывают движение волн, подвижной игрой воссоздают горячее дыхание солнца, окрасившего берега моря светлыми оттенками красного цвета. А вот небольшое полотно “Заснеженные ели” заставляет каждого восхититься переливами, сверканием красок, лучами солнца, озаривших вершину, словно короной венчая снежное царство гор. И каким-то чудесным способом рождается на холсте мерцающий свет зимнего дня.

И уж совсем особняком стоит его “Городской пейзаж”, который относится к раннему периоду творчества. В нем экспрессия письма строится не только на контрасте цвета, тона, но, главным образом, на подчеркнутой шероховатости масляного письма, часто доведенной до предела. Тут также каждый мазок Шарденова осязаем, наполнен энергией движения. Уловив при этом главную цветовую гармонию природного момента, художник додумывает ее сам, видоизменяет природное, чтобы подчеркнуть, заострить, создать свой собственный отклик, отзыв на наблюдаемый мотив.
Таким образом, живопись Жанатая Шарденова по тем временам являла собой абсолютно новое, в некотором смысле иное, не характерное для изобразительного искусства Казахстана явление. Не случайно американский живописец Рокуэл Кент, будучи в гостях у Музея имени Кастеева, из всех предложенных ему на выбор работ казахских живописцев уверенно выбрал в подарок небольшое полотно-этюд “Зима” кисти Жанатая Шарденова. Так именитый мэтр оценил живой, стремительный мазок, чистоту цвета и тона в этюде, искренность и непосредственность чувств молодого казахстанского художника. Фотография, на которой впоследствии Шарденов был запечатлен рядом с Кентом, всегда была предметом гордости Жанатая и украшала стены его мастерской.

Астана