Ольга Шишанова
Айрат Абушахманов - из когорты молодых и талантливых театральных режиссеров, которые не боятся смотреть вперед, любят своего зрителя и не забывают о классике. Не случайно именно его, заслуженного деятеля Республики Башкортостан, пригласили в Астану на постановку пьесы “Джут” российского драматурга Олжаса Жанайдарова в Государственный Академический казахский музыкально-драматический театр имени Куанышбаева

- Айрат, почему выбор пал на столь серьезную тему, как голодомор 30-х годов прошлого столетия?
- Во-первых, пьеса, написанная молодым автором Олжасом Жанайдаровым, который живет в Москве, удостоена многих литературных наград в России. И в России же она считается показателем хорошего качества новой драматургии, которая, слава Богу, очень хорошо развивается. Молодые пишут много, но, конечно, не так, как это делали классики, и даже не так, как писали советские авторы, тот же Чингиз Айтматов.
Сегодня, я бы сказал, превалирует очень жесткая драматургия, во многих новых пьесах даже присутствует нецензурная лексика. У Олжаса, слава Богу, этого нет, зато у него есть очень жесткие, эмоциональные ситуации. Да и сама тема мне показалась актуальной не только для Казахстана, она не оставит равнодушным многих, все повторилось по тому же сценарию на Урале и в Башкирии - голодомор той поры пережила моя бабушка. Но главное - идея, сюжет, который цепляет в этой пьесе: как остаться человеком в нечеловеческих условиях, сохранив внутреннюю свободу и любовь в сердце. Контрастом в постановке показан день сегодняшний, в котором человечность - дефицит.

- Как вы подбирали артистов для своей постановки, какие их качества вами приветствовались в данном контексте пьесы?
- Разумеется, я проводил кастинг, делал пробы с артистами, которых мне рекомендовали в самом театре. Но уже заранее на роли главных героев решил взять актеров, которые по возрасту совпадают с героями пьесы, хотя некоторым из них такие серьезные большие роли, скажем так, достались впервые. Речь о тех ролях, которые от начала до конца, как мы говорим, “тащат” сюжет, и потому для новичков они в какой-то степени трудноваты и накладывают бремя ответственности. Но я считаю, что молодых, особенно начинающих артистов, необходимо развивать сильными, глубокими ролями, ведь если они будут ходить только в массе, то не смогут воспринимать, и уж тем более сеять “разумное, доброе, вечное”.
- Какие темы вам близки еще как режиссеру, как человеку искусства?
- Тема любви. Причем почему-то оказывается, что все мои постановки - про любовь. Даже “Джут”. А еще те, которые даются труднее всего в исполнении. Если я, например, берусь за какие-то пьесы башкирских драматургов, то зачастую вместе с артистами мне приходится во многом из сырого материала лепить основу, пытаясь сохранить язык и основы национальной драматургии. Что касается российских авторов, то мне очень нравится Иван Вырыпаев, а уж про классику и говорить нечего - актуальность Антона Чехова так же, как и востребованность Федора Достоевского, над произведением которого “Братья Карамазовы” я решил поработать в ближайшем будущем, полагаю, не исчезнут никогда. Не забываю я и про Шекспира, Мольера и Марка Равенхилла.
- Ваше мнение о современных театральных постановках, которые сегодня диаметрально противоположны классическим...
- Кто-то из зрителей такие постановки ругает, кто-то становится их приверженцем. И это хорошо. Намного хуже и скучнее, на мой взгляд, когда отношение к постановке ровное как скольжение взглядом по приевшейся иллюстрации. Или того хуже, когда им присуждаются раз и навсегда ярлыки: вот это правильно, а вот это - нет. Скажем, та же постановка “Карамазовых” у российского режиссера Богомолова - провокация, потому что он не ставит перед собой целью понравиться зрителю, не жаждет сорвать аплодисменты. Напротив, он намеренно утрирует окружающую действительность, и артисты его труппы ему в этом в помощь. Я же, напротив, по своей натуре вовсе не жесткий, а очень даже романтичный, так что с удовольствием работаю с теми артистами, о которых говорю, что они свет в конце тоннеля.
- Какими должны быть артисты, те, которые “свет в конце тоннеля”?
- В качестве примера я бы хотел назвать российского актера театра и кино Егора Бероева. Однажды я увидел его в спектакле “И свет во тьме светит” по Льву Толстому, и его игра в этой постановке произвела на меня довольно сильное впечатление. Режиссер, разглядевший на тот момент в Бероеве внутреннюю суть, которая идеально совпала с исполняемой им ролью, восхитил меня своим выбором. Егор лиричен, а это немаловажно, когда ты ищешь героя с определенными качествами и на определенную роль - сильного и мужественного, но в то же время кроткого сердцем. Причем в Егоре присутствует именно та лиричность, с помощью которой режиссеры, как правило, могут говорить о серьезных и проблемных вещах, оставаясь при этом поэтичными. Таким артистам, как Бероев, я считаю, нужен “свой” режиссер, который ко всему прочему мог бы не только разглядеть в актере нечто неожиданное, не свойственное ему в обычных жизненных перипетиях, но и вытащить это наружу. Например, внешнее проявление мужества и неожиданно внутреннюю ранимость души. Кстати, именно такими качествами когда-то обладали древние батыры и богатыри, столь популярные в фольклоре любого народа и не случайно воспеваемые им в устном народном творчестве.
- Исходя из вашего сегодняшнего опыта и знакомства с местным искусством собираетесь ли вы поставить что-то еще на казахстанской сцене, может быть, в других театрах республики?
- Будучи режиссером-постановщиком Башкирского Академического театра драмы, я довольно часто встречаюсь с казахстанскими коллегами на различных театральных фестивалях, видел пьесу “Коркыт” в постановке Русского Академического государственного театра драмы имени Горького на международном фестивале в Казани, а также множество спектаклей во время обменных гастролей. Например, “Язычники” в постановке Йонаса Вайткуса произвели на меня неизгладимое впечатление. Так что, по моему мнению, сотрудничество и общение - это всегда полезно, и я всегда буду этому рад.

Астана - Уфа