Ольга Шишанова
Каждый концерт Елены Ваенги собирает тысячи зрителей, что приходят послушать чистое, живое звучание ее голоса и зарядиться той сумасшедшей энергетикой, которой певица щедро делится со своими поклонниками. В репертуаре Ваенги - ее собственные песни и старые добрые шлягеры советской эпохи, которые в исполнении Елены, по отзывам благодарных слушателей, приобретают новое звучание. Накануне своего сольного выступления в Астане Елена Ваенга любезно ответила на наши вопросы

- Елена Владимировна, Вы сами пишете разные песни, в том числе и в жанре шансон. Но этот жанр везде разнится, взять для примера хотя бы французский шансон, а что касается отечественного зрителя, то тут и вовсе стереотип - телогрейка, места не столь отдаленные... Как Вы к этому относитесь?
- Не хочется скучную тираду выдавать по этому поводу, но я очень благодарна “Радио шансон”, которое единственное бескорыстно, просто так, от души, безвозмездно стало крутить мою музыку. Везде. А получить премию “Шансон года” и “Золотой граммофон” - это просто явление нашего “хорошего, веселого” шоу-бизнеса. Я не буду с ним спорить, я не буду против него идти - мне есть, чем заняться. Надо просто делать свое дело, и не важно, как тебя зовут, главное, чтобы тебя люди услышали и поверили. Более того, я отвечаю за качество своей музыки, и я горжусь своей работой.
- Чему должна быть посвящена или что должна выражать песня, которая бы показала Вашу внутреннюю сущность, кто ее для Вас должен исполнить?
- У меня есть свои собственные песни. Порой даже удивительно, как люди не видят - ведь я же все о себе говорю в песнях. Есть песня “Снег”, есть песня “Города”. Но, опять же, где-то я просто человек, а где-то я - женщина. У меня также есть много песен, которые я пою от имени мужчин, потому что мне кажется, что я немного понимаю мужскую психологию и мотивацию поведения мужчин. Потому-то и их страдания, их манеру переживания я также могу передать. А если говорить о какой-то другой песне, то я слишком много всего люблю, кроме того, я погодный человек, я не стабильна. У меня расшатана нервная система театральным институтом, причем очень сильно. Я чувствую полутона, и это не потому, что я такая. На самом деле театральные люди, с хорошим театральным образованием, все такие. Ведь что делают в таких театрах - там психику расшатывают для того, чтобы оголились нервы. Чтобы они стали как оголенные провода.
- Кому из художников за всю историю мировой художественной культуры Вы бы доверили написать свой портрет, если бы Вы могли выбирать?
- У меня вообще с этим давно большие проблемы, поскольку это моя мечта - ведь если бы я была миллиардершей, то тратила бы все свои деньги на холсты. Была бы возможность купить “Мону Лизу”, купила бы! И сидела бы, смотрела неотрывно. Я безумно люблю живопись и с возрастом стала вдруг понимать, что раньше не осознавала, не воспринимала ничего, кроме классической живописи, не зная, что такое кубизм или новые течения. А сегодня я знаю, что когда в картине нет сюжета, а есть только краски, то талантливый человек рисует настроение. И от этого идет такая сильная энергетика, настоящая, а не выдуманная. У меня в спальне есть такие картины, выполненные в зеленой и серо-синей гаммах, они бессюжетны, но мне от них просто хорошо. Они - мои.
Кстати, мне нравится художник Латиф Казбеков, и я мечтаю, чтобы к сборнику текстов, что я мечтаю выпустить к январю, музыку к которым я попросила написать Раймонда Паулса, иллюстрации сделал именно он.
- А кто Вам ближе - Пушкин или Лермонтов?
- У меня всегда спор с папой на эту тему: он любит Лермонтова, я люблю Пушкина. Лермонтова я уважаю - это великий русский поэт, кстати, как раз на день рождение Михаила Лермонтова я давала концерт в Ессентуках. Тем не менее однажды я получила в институте за Пушкина “жесткую” двойку, когда читала вторую главу из “Евгения Онегина”. И это был не просто экзамен, а экзамен по сценической речи, но моя трактовка настолько не понравилась педагогу, у нее оказалась просто старая ленинградская школа прочтения Пушкина, правильная, скорее всего, а вот для меня этот поэт оказался очень современным. Прошло двести лет, и я считаю, что ничего не поменялось, и еще Пушкин мне ближе тем, что он все-таки был бедовым человеком. А Лермонтов в моем понимании - просто правильный.
- Что для Вас есть судьба? Это какое-то изначально прописанное пророчество или это гены, воспитание, воля?
- В качестве примера давайте возьмем приготовление сложного торта. Для того, чтобы его сделать, нужно много ингредиентов, хорошие продукты. Потому что можно уметь отлично готовить торт, но если продукты будут нехорошие, торт получится плохим. Или наоборот - у вас могут быть хорошие продукты, но вы не умеете его готовить, вас просто этому не научили, и торт также получится плохим. То есть для того, чтобы сделать что-то хорошее, сложное, многослойное, нужно много ингредиентов. Судьба - это точно такое же полотно, которое состоит из генетики, воспитания. И в воспитание я верю больше, чем в генетику, потому что генетику можно умудриться поломать, и таких случаев в жизни много. А еще, каким тебя воспитали, таких друзей ты и выберешь. Народную мудрость не обманешь, все придумано уже до нас, на все ответ уже давно дан. Плюс пример родителей. Меня, например, ребенок очень поменял, я стала следить за своей речью. Я всегда хотела иметь большую семью, сейчас есть старший сын - Иван, имя для которого я выбирала сама, и оно мне очень нравится.
- С кем бы Вы хотели поработать в антрепризах?
- Я не избалована театральными постановками и не считаю себя настолько гениальной актрисой, к тому же у меня просто нет времени. Все-таки я - музыкант. Однако есть тот, у кого я бы мечтала сняться в любой постановке, для меня это была бы даже не честь, а дело жизни - у Андрея Звягинцева. Причем в любом амплуа, даже просто в сцене “кушать подано”.

Астана