Ольга Шишанова
Буйство красок, букеты роскошных цветов, уютные семейные вечера - в столичной галерее современного искусства Has Sanat проходит выставка художницы из Алматы Сауле Сулейменовой

- Сауле, что значит для Вас нынешний вернисаж, произведения которого выполнены в необычной технике - “граттографии”?
- Пожалуй, я бы сказала, что эта выставка для меня в какой-то степени ретроспективная. На ней я выставила работы, которые некоторое время оставались в тени одной из моих нашумевших в мире искусства серий “Казахские хроники”. Несмотря на это, представленные сегодня здесь мои работы значат для меня нисколько не меньше, чем все остальные, и постоянно являются предметом творческих поисков и экспериментов.
- Например?
- Это, как вы могли заметить, произведения разных лет из серий “Про любовь”, “Цветы” и самые последние, свежие работы, открывающие новую тематику в моем творчестве, являющиеся, по сути, семейными портретами. Но это зарисовки-впечатления семейных трапез, с помощью которых я старалась передать особую, интимную атмосферу “домашних” отношений. Полагаю даже, что эти работы словно логическое продолжение моей обширной серии граттографий “Про любовь”.
- Есть ли у Вас любимые работы, представленные на выставке? Какие?
- Да, конечно. Это “Белая картина”, “Детский садик зимой”, “В гостях”...
- Очень необычна картина “Ирисы”. Что двигало Вами, когда Вы ее создавали? Расскажите о Вашем замысле...
- Последние несколько лет я работала над сериями, которые сделаны мною в очень серьезной технике, - живописи на фотографии. Для меня это новая техника. Картина “Ирисы” - работа из этой серии. Сейчас это направление вылилось у меня в новую тему - Казак-Бет - казахское лицо. Бет - это, как страница, или, как лицо... Я думала, что все изначально сделаю по-другому, а потом - снова по-другому, но картины, их сюжеты диктуют свой замысел и свою технику исполнения.
Кстати, когда я ушла с темой “Казахские хроники” в концептуальную живопись, а это случилось четыре года назад, я уже тогда начала использовать живопись на фотографии, решив связать себе руки в отношении графики. То есть вообще не заниматься графикой. У нас, художников, есть такое понятие, как “уйти в материал”, в материале работать, поскольку графика на бумаге считается более легким исполнением.
Вот и получается, что сегодня в разных случаях я пытаюсь живописные задачи решать с помощью графики. Но, вообще, понятие “материал” - это на холсте или на чем-то, что более долговечно. Скульптор, например, может в глине или в пластилине что-то слепить, так он уходит в материал, а потом уже создает из бронзы, камня и т.п.
У нас то же самое - графика приравнивается к набросочному искусству, когда идет своеобразное накопление материала для будущей работы.
Если же заниматься и тем более выставлять саму графику - это очень трудоемкая работа. Необходимы паспарту, рамы, стекло...
- Ваши работы представлены на выставке без стекла...
- Да, я хотела, чтобы у зрителя сразу возникал контакт с изображенным на картине. Тем более что я люблю работать с реальностью, а не с какими-то воображаемыми мирами.
- Как Вы считаете, что является сильной стороной Ваших работ - линия, колорит, композиция, идея?
- Если быть честной, то я очень нескромный человек в плане искусства, а потому полагаю, что очень талантлива во всем. Так что для меня такого вопроса не существует.
- Что за техника “граттография”, в которой Вы представили свои талантливые работы?
- Граттография помогает существовать линии как таковой. Это, по сути, гравюра на парафине. На бумагу наносится парафин, потом слой акриловых красок, и только потом я процарапываю по поверхности какой-либо рисунок. Благодаря тому, что есть толстый слой парафина, линия приобретает глубину и своеобразную значительность в отличие от простого рисунка. Если я проведу ту же самую линию карандашом на бумаге, то там не будет того, что есть в той линии, которую я не рисую, а прорезаю, процарапываю сквозь слой парафина и краски, и она приобретает объем, уходит вглубь.
Изначально граттография у меня была плоской, двухцветной. Потом я стала все больше и больше добавлять цвет, делать колорит разнообразнее.
- Почему Вы решили заняться этой техникой?
- Это моя амбициозность как художника и мысль, что я могу заявить миру нечто волшебное, нечто удивительное. И граттография мне показалась подходящей для этого техникой. Кстати, я работаю в ней уже почти 17 лет и чувствую себя асом, потому что она стала моей излюбленной манерой исполнения.
- Ваша любимая цветовая гамма, которой Вы придерживаетесь, создавая свои произведения?
- У меня нет определенной гаммы. Скажу категоричнее - ни в коем случае не предпочитаю ни один цвет.
- А в каких жанрах Вы предпочитаете работать? На Вашем вернисаже представлено множество натюрмортов, бытовой жанр...
- Я предпочитаю революцию в искусстве, и меня не ограничивают рамки какого-то одного жанра. В данном случае подбор работ для нынешнего вернисажа был составлен мною в относительно традиционном ключе, потому что все концептуальные серии работ, которые я до этого делала в последние годы, - “Казахские хроники”, “Автобусы и остановки”, я успешно успела выставить. А вот эти произведения, которые сейчас перед вами, они как-то оставались в стороне. Я вообще всегда оспаривала ту эстетику и стереотипы в искусстве, которые существуют или существовали ранее. Так было, например, когда я выставила свою серию “Казахские хроники”, а после вернисажа на меня набросились в интернете, говоря, что я позорю страну, изображая апашек на фоне обшарпанных заборов. Но это в прошлом, сейчас я стала немного другой. И в работах нынешней выставки я тоже другая.
- У Вас получается своеобразное отношение к искусству в целом...
- Мое первое образование - архитектор. Отсюда - другой взгляд на мир, чем у многих живописцев, потому что нас, архитекторов, учили воспринимать композицию в целом, мыслить полифункционально. Кстати, с архитектурным образованием очень много не только художников, но и режиссеров, киношников, музыкантов. Например, в группах “Пинк Флойд”, “Наутилус помпилиус” - все архитекторы.
- Свои картины Вы создаете под музыку?
- Я могу начать создавать что-то под какую-либо мелодию, но чаще прекращаю это. Потому что я разделяю эти два вида искусства. Музыкант - это тот же художник, который с помощью нот и музыкальных инструментов создает свой собственный мир. Но зачем мне его мир в то время, когда я задумываю создавать свой собственный, только на холсте? Я считаю, что для любого художника должно быть важным “состряпать” свою Вселенную.
- Это снова амбиции?
- На самом деле, я ищу точное определение красоты, которую я вижу, ощущение жизни, которая вокруг. Я просто ищу не избитый, не изношенный, а самый точный образ красоты. Красота повсюду. Другое дело, что мы сейчас живем в том мире, где нам навязывают стереотипы красоты. Очень много людей трудится над тем, как обработать мозги простому обывателю. В результате страдает индивидуальное мировосприятие каждого. А я хочу предложить посмотреть людям на красоту с разных точек зрения и с разных ракурсов. Жизнь - очень вкусная штука, и я хотела бы всем показать это и поделиться этой мыслью с помощью своих картин.
- В чем, Вы считаете, Ваше предназначение?
- Уловить, будучи начеку, эту красоту. Я раньше даже писала в своей автобиографии: “Я хочу быть чистой и четкой, драить душу, как зеркало, чтобы отражать этот мир со всей его болью и красотой. Если нет, то жизнь сдувается, как воздушный шарик, и тесно дышать”.

Астана