Ольга Шишанова
Великий итальянский драматург Карло Гольдони, проживший долгую и не всегда счастливую жизнь, оставил нам 267 пьес, в числе которых оказалась и, пожалуй, самая шумная из всех - “Кьоджинские перепалки”, в которой любовь и житейские коллизии переплетаются самым удивительным образом.
В преддверии весеннего праздника 8 Марта, лейтмотивом которого также всегда была любовь, Академический русский театр драмы в Астане решил подарить своим зрителям премьеру этого спектакля. О новом прочтении сюжета, о необходимости постановки музыкальных комедий в театрах и об истине в новоявленной пьесе, которая не потускнела за двести лет, - наш разговор с режиссером-постановщиком Сергеем Матвеевым

- Сергей Федорович, почему Вы решили выбрать именно эту пьесу для постановки? С чем был связан выбор?
- Когда я предложил поставить в нашем театре новый спектакль, мне предложили выбрать пьесу самому. У меня был выбор - либо мелодрама, которая сегодня не сильно востребована, либо комедия. Поэтому я предложил две пьесы - “Счастье мое” Червинского и “Кьоджинские перепалки” Гольдони. Выбор пал на итальянскую комедию.
- В пьесе много ругательств. Почему? Это задумка самого автора или режиссера, то есть Вас?
- Моей главной проблемой было, чтобы спектакль не превратился в ор, чтобы зритель не устал от этого. Это пьеса характеров, типажей. Ведь Гольдони был не просто писателем, он был еще и адвокатом. Насмотревшись в своей практике на самые разные жизненные завихрения, мэтр собрал наиболее яркие характеры и выдал вот такое произведение.
Тем не менее основа пьесы - все же любовь, и во всем в итоге оказывается виноват влюбленный лодочник со своей печеной тыквой.
Во время репетиций мне порой приходилось останавливать актеров, учить их, чтобы они прислушивались к тому, что говорит их партнер, не просто слушать, а слышать его. Они должны были выбрать зерно своего отношения к партнеру - и без ярких словечек им здесь было не обойтись.
Я сам как-то играл в “Трактирщице” Гольдони в Бишкеке и знаю всю эту кухню. Итальянцы очень эмоциональны, и я питаю к ним определенную слабость, потому что они близки мне по своему складу - я тоже эмоционален.
- Сколько в спектакле Вы задействовали актеров? Нужны ли такие массовые постановки? Что они дают?
- Спектакль действительно многонаселенный. Кроме того, пьеса требует больших физических затрат - в ней будут танцы, уйма беготни, и такие нагрузки могут выдержать только молодые актеры. Хотя возрастные роли будут играть, конечно же, актеры постарше.
- Можно ли Гольдони сравнить с Лопе де Вега? В чем разница?
- Гольдони начал писать свои пьесы после театра Гоцци, у которого актеры еще пользовались масками-типажами. И стал первым драматургом, который ввел в пьесу живых героев. Поэтому здесь глубоко копать не приходится и не может быть никаких разговоров о психологии. Здесь лишь характеры, типажи. Ведь существует закон инерции, по которому строится драматический спектакль. Ему подчиняется комедия, которую я ставлю, и водевиль, яркие буффонады и гротесковые пьесы. В кино таким примером может служить игра французского актера Луи де Фюнеса, у которого есть только его логика и его фантазия, и все.
Что касается Лопе де Вега, то у него в пьесах есть и логика, и комедия положений. Это немного другое время и другая эпоха.
- Кто автор декораций и костюмов в пьесе? Как воплощались задумки их создания?
- Автор эскизов - художник-постановщик Канат Максутов. Во время нашей совместной работы с ним я лишь высказываю пожелания, что хочу видеть на сцене, и он с учетом моих пожеланий создает и атмосферу, и нужную эпоху. А вот костюмы мы не придумывали, а скорее выбирали из просмотренных множества фильмов, фотографий в книгах, клипов.
- Говорят, что плох тот актер, который не мечтает стать режиссером. Что Вам дает режиссерская работа?
- Я не был обделен ролями, но мне хотелось сыграть то, чего не было в планах. Дело в том, что профессия актера зависима от режиссера, от администратора, что выстраивает репертуар. Мне еще во время учебы в ГИТИСе предлагали остаться и продолжить обучение на режиссерском факультете, но я не сделал этого - все-таки я актер, был и есть.
По моему мнению, театр должен отличаться от жизни. Например, в тот момент, когда был развал СССР, как ни странно, в театре наметился прилив публики, которая словно пыталась найти отдушину в окружающем кошмаре.
Что касается меня, то я начал с постановки комедий - ведь рассмешить публику труднее, чем заставить ее плакать. Сама техника смеха сложнее, тем не менее мне этот жанр близок.
Мои работы как режиссера - это “Супружеская идиллия”, “Не верь глазам своим”, “Классики смеются”, “Свадьба Кречинского”, “Авантюра на авеню Анри-Мартен,18”.
- Что Вам ближе - быть актером или режиссером?
- Актером. Это для меня интереснее все же. Я всегда проповедовал мысль о том, что надо требовать с себя, потом - от студентов, потом - от партнера. Людей надо удивлять. Неожиданными совершенно вещами. И я не должен повторяться. Если актер каждый раз разный - он многогранен, и это много говорит о профессиональном уровне актера. Но если он использует лишь одну яркую краску, в которой он может быть и талантлив, но это быстро приедается. Ведь зрителя, его внимание нельзя оставлять ни на минуту.
- Вы и в жизни играете?
- Наверняка профессия в любом случае оставляет отпечаток. Хотя я, когда поступал в театральную студию, был весьма закомплексованным парнем. Однако приемная комиссия обнаружила у меня неплохой голос, когда меня попросили спеть, что, собственно, меня и раскрепостило.
Сегодня, когда я остаюсь с собой наедине, меня порой начинают терзать страшные мысли - что я уже достиг, как говорят, “степеней известных”. Но я не хочу размениваться и должен теперь играть только “в десятку” - может быть, одну роль, но большую, серьезную...

Астана

Справка “НП”
Сергей Матвеев родился в 1950 году в Алматинской области.
Учился в ГИТИСе у профессора Г. Анисимова и у солиста Большого театра П. Селиванова.
В 1979 году окончил Институт театрального искусства по специальности артист музыкального драматического театра и был приглашен в Государственный академический русский театр драмы города Фрунзе в Киргизии, где проработал 23 года.
В 2002 году был приглашен в столичный Русский театр драмы имени М. Горького и в качестве солиста в Национальный театр оперы и балета имени К.Байсеитовой.
В 2005 году артист был отмечен почетным знаком “Мәдениет Қайраткерi”, в 2010-м - почетной грамотой Президента Республики Казахстан “За вклад в укрепление единства народа Казахстана, мира и согласия”.