Шутки лиги КВН _Dалее Биржевики
на прогулке Аркадий Аверченко носил титул “короля смеха”. Обладая лишь двухклассным образованием, он легко встал вровень с самыми опытными редакторами российских изданий и вывел журнал “Сатирикон” - “Новый Сатирикон” в число самых популярных в стране. Этот самоучка обладал огромным запасом знаний, что позволяло ему писать на самые разные темы - давать иронические ответы графоманам в “Почтовом ящике” и вести театральные обзоры. В 1918 г. “Новый Сатирикон” был запрещен советскими властями. Два года Аверченко прожил в родном Севастополе, а в 1920 г. эмигрировал сначала в Константинополь, затем перебрался в Прагу, где умер 12 марта 1925 г. Он завещал похоронить себя в металлическом гробу в надежде, что когда-нибудь его прах перенесут на родину. Не сбылось. Он вернулся домой своими замечательными книгами. ...На берегу Невы, у взморья собралась кучка каких-то людей.
Все прикладывают ладони щитком к глазам и напряженно всматриваются в даль.
- Ой, рыба, - горячо говорит один.
- Ой, нет, - бойко возражает другой.
- Ах ты, Господи! Да я ее лицо вижу так же хорошо, как ваше.
- Где же это вы у рыбы лицо нашли?
- А что же у рыбы?
- Морда.
- Мерси. Ну, все равно морду вижу. И прямо на нас плывет. Поймать можно. Как к самому берегу причалят, так ее и бери руками.
- Серьезно? И скажите вы мне: можно различить ее породу или не видно?
- Я так думаю, это не иначе как большой сом.
- Что вы говорите! А почем нынче сомовина?
- А по рублю с четвертаком.
- И можете вы приблизительно определить, сколько в ней весу?
- В рыбе-то? Пятнадцать пудов.
- Это значит, по оптовой выйдет рублей пятьсот на круг!
Голоса сзади:
- Беру.
- Что вы берете?
- Весь, кругом. По восемьдесят фунт. Без хвоста и жабр.
- Даю по девяносто с хвостом.
Голос сбоку:
- Беру восемьдесят пять, без хвоста.
- Губа не дура! Господа! Даю девяносто без хвоста.
- Послушайте, Чавкин... Зачем вы играете на повышение? Это же недобросовестно.
- А что? Коммерция есть коммерция... Я ее в холодильнике выдержу, а потом по полтора на рынок выброшу.
- Вас самих выбросить нужно за такие штучки. Даю восемьдесят шесть.
- С хвостом?
- При чем тут хвост? Ну пусть будет такой хвост: восемьдесят и шесть копеек, как хвост.
- Беру девяносто восемь.
- Даю.
- Что? Что даете? Это ваша рыба? Она уже у вас в руках? Вы ее поймайте раньше.
- И поймаю. Большая важность! Главное, твердую цену на нее установить, а поймать - плевое дело.
- Да позвольте, господа... Рыба ли это? Вот оно ближе подплывает и как будто бы это не рыба.
- А пропустите вперед, я взгляну... Ну, конечно! Какой это дурак сказал, что плывет рыба? Бревно. Самое обыкновенное десятидюймовое бревно.
- Беру!
- Что вы берете?
- Вот это... Обыкновенное десятидюймовое бревно. Вы даете?
- Ну, хорошо. Даю. По восьми с полтиной.
- Беру по семи.
- Отлипните. А вы, молодой человек, что предлагаете?
- Я... по восьми... даю. Франко Большая Зеленина.
- Ловкий вы какой! Теперь отсюда доставка поменьше пяти рублей.
- Даю девять франко.
- Умный вы, молодой человек, а дурак. Даю восемь без доставки!
- Беру.
- Опять вы повышаете?
- Что, значит, повышаю? Я тут же по девяти с полтиной продам. Идете в долю? Господа, хорошее сухое бревно - даю по девяти с полтиной.
- Как вы говорите - сухое, когда оно по воде плывет?
- Внутренняя сухость. А наружно его полотенцем вытрешь, вот и все. Так берете?
- Беру.
- Даю.
- Слушай, зачем ты ему отдал?
- Чудак, я сейчас начну играть на понижение. Уроню до пяти рублей, а потом куплю.
- Вы даете?
- Что? По коре я вам дать могу. Какое это бревно? Откуда это бревно? Разве на бревне волосы растут? И разве на бревне ноги торчат? Черти! Утопленником торгуют!
- А ведь верно: это человек.
- И кажется, прилично одет.
- Беру!
- Что берете?
- Костюм.
- Даю за тридцать.
- Беру без сапог - пятнадцать.
- Даю двадцать пять.
- Опять повышаешь? Чавкин, что это за ажиотаж?
- Беру костюм и сапоги за сорок пять.
- Сделано, господа! Даю чистый вес без упаковки - десять рублей.
- Чистый вес? А куда он? Суп из него сваришь, что ли?
- Позвольте! Как же вы мне предлагаете костюм, когда он плывет и руками размахивает?
- Кто, костюм?
- Не костюм, а то, что внутри. Это уж наглость.
- На живом человеке костюм - разве это спекуляция?
- Подплывает!
- Черта с два! Захлебывается. Помогите же ему! Вытащите его!
- Зачем его вытаскивать? Что это - рыба или бревно?
- Дураки вы, дураки! А может быть, если его вытащить, ему можно будет опустить десяточек бугульминских? Бумаги камнем лежат, а он с угару, пожалуй, не разберет.
- А верно.
Один из толпы бросается в воду и, рассекая волны руками, бодро кричит:
- Слушайте, утопающий! Даю пятьдесят бугульминских по семидесяти? Берете?
- Подавитесь ими, - хрипит, захлебываясь, утопающий. - У меня самого сто как свинец осели.
- Свой, - разочарованно вздыхает спасатель и поворачивает к берегу. “Новый Сатирикон”, 1916 г.
Публикация Р. Соколовского
|
