Вы можете поставить свою оценку в конце страницы
Одежда второй свежести Анна Шелепова, Светлана Грибанова
 Афишировать тягу к “секонд хэндам” (для непосвященных: “одежда из вторых рук”) у нас не принято. Когда друзья и коллеги восхищаются сверхмодным фасоном или супермаркой джинсов, герои дня обычно умалчивают о ее происхождении, если она приобретена в “секонде”. Мы знаем массу респектабельных и высокооплачиваемых людей, которые, таясь и скрываясь от знакомых, предпочитают одежду покупать здесь, а не в бутиках. Так уже сложилось, что эти магазины у нас есть, а одежды из них, получается, нет. Мы вплотную занялись исследованием вторичного рынка товаров. И оказалось, что у этого незаметного бизнеса существуют те же проблемы, что и у любого другого Dалее
Культура обмана Светлана Грибанова
Когда-то весь Союз смеялся над бессмертной фразой Аркадия Райкина: “Пусть будет все, но чего-нибудь все же не будет”. Жизни без дефицита не могло быть по определению. Буквально за десять лет мы совершили прыжок от тотального безтоварья к товарному изобилию. Сегодня можно купить буквально все - в соответствии с доходами, запросами и вкусами. Привычные безликие названия “Продмаг”, “Овощи-фрукты” и “Галантерея” сменились не менее безликими, но куда более звучными: “Мини-маркет”, “Супермаркет”, “Гипермаркет”. Заметили: все отличие в приставке, означающей размер магазина. В принципе, джентльменский набор продуктов и товаров везде один и тот же. И почти во всех, за малым исключением, можно обнаружить один и тот же дефицит - культуры торговли Dалее Размышления о зряплате
Наталья Мусалимова Во время очередного планирования семейного бюджета мой несовершеннолетний, но весьма разумный ребенок долго смотрел на стройные колонны цифр, выстраивающихся на листочке бумаги, а затем доверительно спросил:
- Мама, скажи, мы очень бедные?
Было от чего поперхнуться мамаше, которая наивно полагала, что последние три года была занята не чем иным, по ее мнению, как повышением уровня благосостояния семьи Чего же этому ненасытному дитяти не хватает? Учится в частной школе, на день рождения получил музыкальный центр, бананов и апельсинов ест, грубо говоря, от пуза.
Но, простите, и три года назад наша небольшая семья не отказывала себе в подобных мелких радостях, какие может позволить причисляющая себя к скромному среднему отечественному классу ячейка. Двое взрослых в которой не просто работают, а имеют постоянное место работы и неплохой по нынешним меркам совокупный доход. Но хотя за указанное время этот доход вырос почти в два раза, нам приходится скрывать от чрезмерно разумного чада то, что не только музыкальный центр, но и бананы с апельсинами даются с каждым разом все с большим “напрягом”.
Что произошло-то? Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, начну с того, почему за точку отсчета взяты эти пресловутые три года.
Начало 2001 года. Глава семьи, неплохо, в принципе, устроившийся за много лет в родном Актау - главном городе Мангистауской области, приглашен на работу в южную столицу. А это значит, что зарплата его станет как минимум в два раза выше - самый решающий фактор из множества перспектив заманчивого будущего. А если учесть то, что работодатель обещал не оставить без дела и вторую половину - тоже дипломированного специалиста... Работодатель сдержал слово в отношении обоих членов семьи, и даже с некоторой приятной прибавкой в “конверте”.
Осталось решить второй, не менее насущный вопрос - жилищный. В январе 2001-го за отличную трехкомнатную квартиру в Актау никто больше двух с половиной - трех тысяч зеленых не давал. На другое мы, правда, и не рассчитывали: все же провинция есть провинция с устоявшейся системой оценок. Ликвидация актауской недвижимости затянулась до июля. К тому времени цены на этом рынке скакнули так, что ее удалось “загнать” за семь штук. В октябре того же года позвонившие мне родственники посетовали на нашу поспешность: теперь за десять тысяч баксов ее рвали бы из рук. Забегу немного вперед и сообщу, что на данное время трехкомнатная жилплощадь, местоположением и прочими кондициями аналогичная бывшей нашей собственности, оценивается в Актау в 18-20 тысяч долларов.
Переместимся в южную столицу. Хронология остается все той же. Летом 2001 года на наши вышеупомянутые семь тысяч, подкрепленные некоторой толикой сбережений, можно было купить вполне сносную двухкомнатную квартиру и даже в достаточно приличном по экологии районе Алматы. Мы упустили этот шанс, наивно понадеявшись на то, что судьба предоставит лучший через пару-тройку месяцев. Не мне напоминать алматинцам, что цены на рынке недвижимости, растущие с устрашающей непреклонностью, остановились сегодня на отметке, в три раза превышающей позицию трехлетней давности.
 |
Отсюда ситуация абсурда: пару раз в год я интересуюсь новинками в области ипотечного кредитования в надежде на приемлемый, наконец, для моего кармана вариант. И каждый раз получается, что, несмотря на ежегодное снижение процентных ставок, выплачивать теперь я в итоге должна больше, нежели прежде.
Поворотный период в жизни нашей семьи с точки зрения ценовой динамики, как мне кажется, показателен для всей страны. Повсеместное вздорожание в последнее время всего и вся, похоже, только набирает обороты. Топливо? Пятитонка угля, за которую негазифицированный частный собственник полгода назад отдавал 12 тысяч тенге, теперь обходится ему в 25! А стартовавший в начале уборочной страды бензиновый взлет вынудил в конце концов не дождавшихся его финиша транспортников поднять цены на свои услуги.
Продовольствие? Я человек прозаический и простой, мне более, нежели теоретические экскурсы в природу инфляции, внятны перечеркнутые в магазинах ценники, скажем, на яйца, вдруг вздорожавшие на 35 тенге.
Только отечественная статистика как-то ухитряется упорно не замечать этой тенденции. Иначе меня не стали бы убеждать в том, что по итогам, скажем, 2001 года индекс реальных денежных доходов превышал индекс потребительских цен на целых пять с лишним процентов, а в минувшем году они шли голова в голову. Проще говоря, моя покупательная способность, согласно статистическим выкладкам, никак не должна была пострадать, вне зависимости от инфляции.
И я уже готова была этому поверить. Но заданный, как говорится, в лоб вопрос бесхитростного дитяти перевернул все мои мысли. И разложив по полочкам семейное финансовое положение за последние годы, я поняла: да, еще вчера мы смело могли причислить себя к так называемому среднему отечественному классу. А сегодня мы если не перешагнули порога бедности, то стоим уже прямо на нем. Как-то неприлично спрашивать у человека, сколько он получает. Но если вычесть из нашего с мужем совокупного дохода сумму, которую мы платим за аренду квартиры (мы так и не скопили на собственную до сих пор!), то ежемесячный среднедушевой доход на каждого члена нашей семьи составит примерно 150 долларов. Только купить сегодня на эти деньги можно гораздо меньше товаров и услуг, чем три года назад. А потому, подавив остатки родительского самолюбия, я ответила:
- Да, малыш, мы бедные. 51 - 2 = миллиард Асан Куанов С крайним возмущением выступили на этой неделе телекоммуникационные компании, имеющие долю иностранного участия. Протест вызвал проект изменений в законы “О связи” и “О национальной безопасности”, которые вступят в силу с января будущего года. Инвесторы грозятся, что в случае их воплощения в жизнь они покинут отечественный рынок Эти новшества запрещают иностранным компаниям владеть более 49 процентами акций в отечественных телекоммуникационных компаниях. В связи с этим члены Национальной телекоммуникационной ассоциации (НТА) встретились с журналистами.
По словам участников пресс-конференции, агентство по информатизации и связи, разработавшее эти изменения, аргументирует свое предложение тремя факторами: требованиями нацбезопасности, желанием поддержать отечественного инвестора и использовать мировой опыт. Еще одним аргументом является необходимость участия операторов связи в системе оперативно-розыскных мероприятий (СОРМ) правоохранительных органов.
В настоящее время в среднем иностранные компании, по словам генерального директора компании “Дукат” - члена НТА Марка Сайденфельда, имеют 51 и выше процентов акций в телекоммуникационных компаниях, действующих в республике. Если же новации воплотятся в жизнь, устроители протеста заверили, что Казахстан в течение пяти лет, а может, и раньше, потеряет около одного миллиарда долларов инвестиций.
|
