Илиада
(поэма о войне людей и рыб) Андрей Губенко Поехали раз мужики на рыбалку, чтоб потом выходных не было жалко.
Решили дяди отдохнуть красиво - и потому при сборах не обошлось без пива.
Выдвинулись на десяти машинах сразу и, миновав пост ГАИ, поддали газу.
Взяли с собой сто ящиков водки, а тем, кто воды боится, - надувную лодку.
Еще: коктал, мангал и шампуры, пластиковые стаканчики и прочую фурнитуру.
Картошку, тушенку - готовить бурцовку, не упустили пурген для страховки.
Сварили кашу сазану на прикорм, не забыли червей и прочий рыбий поп-корн.
Наточили крючки, надраили блесны, потерявшие удаль за зимы и весны.
Захватили, короче, все нужные снасти, а также - Маринку, Эрику, Настю.
Забыли только крем для загара, мазь от комаров и спички для пожара. Объявили мужчины войну рыбе, чтоб поймать за губу и подвергнуть дыбе.
Чтоб сварить уху или сделать хе - трепещи, лещ, судак, жерехе!
Чтоб вытащить ее, глумливую, на сушу, выпотрошить и приготовить суши.
Короче, извести чтоб ее спесивый род, утолить инстинкт и наполнить рот.
Вырыли, итак, они войны топор, помолясь богам своим - именем Клев и Жор.
Рыбаки сильны, но и рыба коварна: от погоды зависит, в еде своенравна.
Крючки выплевывает, леску рвет, берет ночью, когда человек пьет.
Чья возьмет, рыбья иль человечья; кто добудет славу, а кто - увечья?
Что судачит ихний Ихтиоинтернет? Неизвестно, да у рыб, говорят, и души нет.
А вот люди верят: ждет их удача; иначе б махнули с женой на дачу. По дороге представим нашу дружину: впереди едет Игорек-купчина.
Страшный рыбак: борода, опыт; как выходит на берег, рыбий слышен ропот.
Сплетет из волосьев невод купец - из жертв несчастных сварганит супец.
За ним Губеныч- рыбий палач: нипочем ему, пьяному, тварей утробный плач.
Глушит врага кулаком - с одного удара; заканчивает экзекуцию перегаром.
Не раз грозился в поход Прибыловский граф, и вот отрыл наконец войны томагавк.
Изрядно привез он с кампаний рыбьих скальпов; украшают они стены его спальни.
На джипе мчатся Асанычи братья - старший и младший; живут по понятьям.
В то время как старший готовит рыбе манку, младший бойцам повторяет мантру:
“Рыбак тот, кто с пузырями на коленях трико”, - говорит он, у костра попивая клико.  |
На рыбалке редко встретишь Апарина, но он, гость незваный, рыбе хуже татарина.
Забывает, правда, садок закрыть, турист! Пленные машут хвостом, славят “Гринпис”.
Валерыч не любит рыбу за запах тины; посему запивает водку содовой “Буратино”.
А поговорку “главное на войне - война” перефразирует: главная на ней - “она”.
Далеко над водой слышен Тюлькина храп - секретное оружие, хоть и подлое, крап.
Усыпляет руладами бдительность рыб - клюют рыбьи негры под тюлькинский рэп!
Были герои те гордостью рыбацкого народа; мало таких осталось, вывелась порода.
Многие с ними еще сказать поехали рыбе “ша”, но первым делом - ловить “ерша”.
По пути “умерла” рыбаков плеяда: прозевали бойцы за стаканом потерю отряда.
Но достигнут-таки берег, достают поллитра: “Ну, за рыбалку!” - и началась битва. Десять дней и ночей гремела по берегу брань: вот юный Рус поймал себя за длань.
Вот мужики утопили мотор от лодки, вот занемог Валерыч, запивши водку водкой.
Прибыловский попал в сеть, желая воды налить в чайник; а Игорька укусила чайка.
Крепко, короче, держала рыба осаду, дожидаясь, когда рыбаки выпадут в осадок.
Так бы и спас свою власть подлый рыбий клан, но у Губеныча вызрел баттл-план.
Хитроумно напившись, пьяным притворившись, в лодку он сел к местным рикшам.
Затаился, устроив из лужи ложе, и заснул - “никакой”: дескать, троянская лошадь.
Тут рыбаки заострожили рыбу-сом - одному из вождей засадили с крючьями лом.
Тот к луже пополз - он жить желал, но там Губеныч дышал - и сом сблевал.
Вырыгал жереха, словно хозяин уставшего гостя, - и “поломалось” вражье войско. Операция эта - “Сом в летнюю ночь” - ход войны изменила, явила людскую мощь.
Испугалась рыба и поплыла сдаваться, поняв, что проиграла битву цивилизаций.
Здешние берега не знали такого клева: за час наловить мешок было делом плевым.
Вмиг была обезглавлена правящая семья, за сим закатили пир, присутствовал и я.
Теперь, когда минуло время, идут разговоры: а был ли вообще предмет для спора?
То да се, мол, зачем далеких рыб воевать, не лучше ли теплая супружеская кровать?
Правильней делать бизнес, рубить “капусту”, не рыбаком быть - дельцом шустрым.
Так говорят подкаблучники, жены - хилый народец, дрожит, как запахнет жженым.
Мужская ж мораль проста и строга, как римское право: есть капитал и есть слава.
Однажды “раздавят” бутылку трое, и вспомнят деды, как разрушили рыбью Трою.
Монолог проститутки:
- Видела бы меня мама. Убила бы! Ведь это ее территория. - Капитан, а почему у нас во всех каютах висят картины Айвазовского?
- Это не картины, боцман. Это иллюминаторы. - Чем отличается партер от балкона?
- Зрители из партера в буфете окажутся раньше. - А я слышал, что Россия с Японией что-то не поделили на карте.
- Господа! Карточный долг - дело чести! - Вы знаете, вчера какой-то извращенец подглядывал в бинокль за нашей спальней.
- Почему извращенец?
- Понимаете, он подглядывал днем, когда в спальне никого не было. Разговор двух студентов:
- А у меня в общаге пол и кафель грязный.
- Раствори спирт в воде. И тебе пофиг на кафель и пол.
- Новый спирт универсал сохраняет капитал !!! - Кто два компьютера в одном отсеке на ночь оставил? Я сегодня прихожу утром, а там куча маленьких калькуляторов. Пищат все, материнскую плату просят. - Всем, что я добился в своей жизни, я обязан своей маме.
- Молчи, сыночек, у тебя еще майонез на губах не обсох! - Тут кто?
- Кто, кто, Агния Барто. Принесла журнал “Плейбой” про вашего мальчика. - Извините, у нас нет времени.
- Да я недолго - у меня “Калашников”. - Богатырь он, знаете, какой? На голове шлем, в руке меч, между ног - конь. - Почему китайцы едят палочками?
- Это они так ложки обгрызли. ..И тут встает Константин Эрнст и говорит: “А...Спасибо... Бэ...До свидания”. - Ну, вы знаете, надо издать манифестъ, ну, или декретъ.
- Поручик! Букву “ять” отменили вашу.
- Но нельзя из русского языка изъять “ять”. Например...
- Поручик, молчать!!! - Ну, как там на границе?
- Как обычно. Таможня берет добро! - Иностранцы своих коров на компьютерах считают!
- А у нас не считают.
- Наших коров народ знает в лицо
|
