Не мстить, но сострадать! Ирина Гайкалова 11 сентября 2003 года исполнилось два года с момента трагических событий в Америке. Казахстанский поэт Дюсенбек Накипов, создавший известную поэму “Близнецы”, размышляет об истоках террора, роли писателя в борьбе с ним  - Дюсенбек, за время, которое можно назвать “после 11 сентября”, люди стали пересматривать свое отношение друг к другу, к вещам, явлениям. Мы, по большому счету, стали искать защиты от глобального насилия. Вы возлагаете какие-либо надежды на культуру в этой связи?
- К сожалению, культура утратила свои позиции на широком фронте гуманитарного протеста против любой формы насилия. А ведь в разные времена она формировала не только читателей, но и политиков. Взять, к примеру, классические примеры - Стефан Цвейг, Генрих Манн, Пастернак, Айтматов, Сулейменов. Писателям удавалось создавать поле неприятия насилия и в какой-то степени формировать мышление послевоенных поколений. Эпоха холодной войны закономерно ушла со сцены, но оставила после себя огромную пустоту. Место идеологических противостояний заняли противостояния глобального характера, а также конфессионального, националистического, социального. Они создали почву для терроризма как новой формы совершенно неконтролируемого насилия, жертвой которого может оказаться любой человек. Я полагаю, что эту проблему ни в коем случае нельзя относить только к сфере чистой политики. Гуманитарные идеалы должны отстаивать только гуманитарии, и всякая попытка смешать защиту демократических идеалов с недемократическими формами должна пресекаться. Насилие порождает насилие, вместо того чтобы укротить огонь, его разжигают. Очаги терроризма распадаются, теперь он распространен по всему миру, как метастазы рака.
- Вы создали поэму “Близнецы” сразу после событий. Что вы испытали тогда и почему вы стали писать об этом?
- Роль литературы, как известно, всеобщее переживать как личное. А тогда... я испытал, конечно, большое потрясение и чувство собственной беззащитности.
Я трижды был в Америке, она впечатлила меня, стала частью моего мира. И когда я увидел страшные кадры, конечно, я ощутил утрату былого мира, былой стабильности. Уже тогда четко осознал: с этого момента начинается новая история человечества, а угроза жизни человека проистекает от разлома некоей глобальной концепции. Я полагаю, что большая беда в том, что гуманитарии вынесены из сферы влияния на судьбы человечества. Во всех странах!
- И с чем это связано?
- С тем, что преобладает голая информация, нет анализа происходящего в формах, которые может позволить себе только хорошая литература, объясняющая, что все дело не в частностях, а в глобальных сдвигах. К примеру, локальные ценности различных конфессий, находившиеся в границах своих регионов, в силу процессов глобализации пересекли границы и столкнулись. И носители их оказались не готовы к восприятию чужих духовных ценностей. Я думаю, в массе своей люди были не готовы к такому тесному контакту. В этом - огромная беда. Другая проблема. Как ни странно, даже в таком образце демократии, как США, сами избиратели отчуждены от своих прав. Они выбирают президента, но повлиять на его политику они уже не в силах.
- Что же делать людям, вы предлагаете свою концепцию борьбы с насилием?
- Люди способны создать прецедент всечеловеческого молчаливого бойкота против насилия. Я не участвую, я не мщу, я плачу, сострадаю, сопереживаю, пытаюсь помочь. Мы должны создать вокруг себя поле (а не фронт!), в которое будут вовлекаться люди. Я лично мечтаю собрать международную конференцию гуманитариев, где бы мы обсудили эти проблемы. Казахстан сегодня, как никакое другое государство, способен стать инициатором такого рода собраний. Пример национального согласия в нашем государстве - быть может, та модель существования, которая и является примером для остальных.
|
