Радиационный фон 17 лет прошло с того апрельского дня, когда на Чернобыльской АЭС на Украине произошла аварийная ситуация. Атомный реактор вышел из-под контроля обслуживающего персонала, взрыв уничтожил АЭС и распространил вокруг смертоносную радиацию. На работах по ликвидации участвовали представители почти всех 15 республик, входящих в состав супердержавы - СССР. Смерть от облучения настигала ликвидаторов в разное время далеко от места катастрофы. Эта общая трагедия показала, что мир стоит у последней черты...
Сегодня нами владеют иные “сюжеты” - терроризм, “гуманитарные” войны и так далее. Но те, кто несет в себе радиацию 1986 года в своих костях и тканях, кого зовут независимо от географической и национальной принадлежности “чернобыльцами”, продолжают напоминать беспечным людям о беде, которая может повториться.
В прошлую пятницу страстной недели скромно прошла пресс-конференция, посвященная 17-й годовщине чернобыльской катастрофы.
Выступления организаторов и участников, представителей общественных организаций - “Союз Чернобыль” РК и Алматы, “Союз ветеранов Чернобыль”, “Невада-Семипалатинск”, “Экологи ХХI века”, “Арал”, “Союз ветеранов Афганистана” и других - свидетельствовали в эти предпасхальные дни, что человечество само распинает себя, служа, как Богу, техническому прогрессу, материальной выгоде и удовольствиям. Мы забываем уроки прошлого и не уважаем себя. Забываем о жертвах нашей собственной беспечности Когда фонит тело
 Булат Раздыков, заместитель председателя общественного объединения “Союз Чернобыль”, существующего во всех регионах Казахстана, и председатель городского “Союза”. Пробыл в Чернобыле 183 дня, был призван военкоматом как офицер запаса, политработник. Находился на самой станции, прилегающих территориях, на могильнике, в деревнях Украины, Белоруссии, на всех работах:
- Надо сказать, что существовал режим секретности любой информации вокруг Чернобыля до 1991 года - о ее последствиях, характере работ, воздействии на людей. За 17 лет мы добились того, что чернобыльцы, участники работ по ликвидации чернобыльской катастрофы 1986-1987 годов, наконец, приравнены к участникам ВОВ, а те люди, которые стали инвалидами вследствие участия в работах в зоне Чернобыля, - к инвалидам ВОВ. Это большая заслуга нашего общественного объединения “Союз Чернобыль” РК и города Алматы.
По мнению Булата Раздыкова, объединению “Союз Чернобыль” совместно с другими общественными организациями удалось достигнуть взаимопонимания со всеми структурами власти, парламента, правительства, с акимами разных уровней. Проблемы чернобыльцев решаются по мере возможности, но в Казахстане давно существовал свой Чернобыль - полигон:
- Последствия деятельности Семипалатинского полигона перекрывают по масштабам последствий аварию на Чернобыльской АЭС. Области, прилегающие к полигону, Арал... Почти все население Казахстана является жителями экологически неблагоприятных районов и нуждается в поддержке. Не хотелось бы особенно выделять на этом фоне чернобыльцев, но должен отметить, что люди, получившие “свою” дозу облучения на ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, проживают в той же зоне Арала, так же, как и семипалатинцы, которые жили в условиях полигона, съездили на полгода-год в Чернобыль, получили там дополнительное облучение и вернулись в свой неблагоприятный регион. При этом потеряли работу и всяческую возможность нормально трудиться и чувствовать себя полноценными гражданами своей страны.
Чернобыльцы, по мнению Раздыкова, не были совсем брошены на произвол судьбы, им помогали врачи. Но дело в том, что такая проблема, как последствия облучения, в особенности малыми дозами, не была знакома медицине не только в бывшем СССР, но и в мире. То, что произошло в Японии, считалось издержками мировой войны, и фундаментальные исследования не проводились.
Приятно отметить такого человека, как Жангетхан Абылайулы, доктора медицинских наук, профессора, главного эндокринолога РК. Он внес огромный вклад в развитие радиационной медицины. Исследования казахстанских радиологов проводятся на международном уровне. И уже есть достижения, которые могут поддержать и реабилитировать человека, получившего облучение. Но, к сожалению, сама база медицинских учреждений в Казахстане не позволяет широко внедрить эти достижения.
Сегодня все чернобыльцы-казахстанцы стремятся попасть в одно специализированное учреждение - Республиканский клинический госпиталь инвалидов войны. Здесь накоплен достаточный опыт в плане лечения радиационных заболеваний. Но попасть туда очень трудно: количество мест ограничено.
Нас, чернобыльцев, волнует также то обстоятельство, что в Казахстане имеются объекты, таящие радиационную опасность для казахстанцев. Это атомный реактор-опреснитель в Актау, реактор в Институте ядерной физики в Алматы, а также захоронение отходов на территории Казахстана и строительство атомной станции на Балхаше.
 |
Балхаш - одна из немногих жемчужин в Казахстане. Представьте там атомную станцию... Возможно, экологически АЭС и не дает таких отходов, какие оставляет ТЭЦ, но никто в наши дни не может гарантировать безопасность атомной станции. У нас нет таких специалистов, которые могли бы ее обслуживать, нет необходимого их количества, к тому же не исключен человеческий фактор, который имел место в Чернобыле. Сегодня, к большому сожалению, мы отучились подходить с должной ответственностью к подобным объектам и проблемам. Разве это благо, что Россия предоставит долгосрочные кредиты на строительство Балхашской АЭС? Но через 50 лет понадобятся гигантские средства на ее консервацию. Будут ли они у нашей вечно нуждающейся республики?
Как можно делать захоронение радиоактивных отходов в стране, на территории которой земля во многих районах по радиоактивности превышает допустимые нормы: куда ни ткнешься - “фонит”?! И если такое решение все-таки будет принято, возникнет инерция первого шага, за которым последует второй.
Хотелось бы, чтобы этот вопрос не отдавался на решение одного только парламента, тем более депутаты в своих высказываниях говорят, что зависят от тех или иных политиков, от складывающейся в обществе ситуации.
По мнению Булата Раздыкова, необходимо провести референдум, который позволил бы каждому высказать свое мнение:
- Нам жить на этой земле. Мы, прошедшие трагедию Чернобыля, не понаслышке знаем, что такое радиационный фон. Я недавно проходил курс лечения, мне врач сказал: “Ничем не могу помочь, у тебя повышенный радиационный фон”. Человек не может “фонить”, но это происходит с нами. Мы впитали радионуклеиды, которые находятся у нас в костях, тканях. Нас непосредственно коснулась эта трагедия, и мы хотели бы быть услышанными. Над книгой
работал ночами
 Марат Жунис-Бек в Чернобыле был всего месяц. В разгар работ по ликвидации последствий катастрофы казахстанца с острым аппендицитом отправили в госпиталь. Таким образом, ликвидатору “повезло” - он мог получить гораздо большую дозу облучения, как все те, кто работал там несколько месяцев. Все, что произошло в апреле рокового для всего Советского Союза 1986 года, могло бы стать лишь драматическим эпизодом в жизни Марата Жунис-Бека, но так случилось, что Чернобыль владеет его помыслами по сей день.
Марат Жунис-Бек был призван в ряды Вооруженных Сил СССР в 1985 году, к тому времени он успел поступить на факультет журналистики КазГУ. После службы в армии Марат получил диплом журналиста и работал по специальности - от литсотрудника алакольской газеты “Жана омир” до председателя районного информационного Центра по телевещанию и радио. В настоящее время Марат Жунис-Бек - редактор отдела видео-, фотообеспечения военно-научного центра Министерства обороны.
К 15-летию чернобыльской трагедии Марат Жунис-Бек опубликовал свою книгу “Живой щит Чернобыля”. Этому предшествовало общение со многими чернобыльцами-казахстанцами, с которыми Марат познакомился в Республиканском клиническом госпитале инвалидов войны, где ежегодно получают лечение те, кто пострадал на Чернобыле. После пребывания в госпитале Марат публикует о чернобыльцах серию статей в газетах. На канале “Казахстан-1” в рамках своей передачи “Ел корганы” - “Служу Республике Казахстан” выпустил целый блок, посвященный катастрофе на атомном реакторе. Его книга “Живой щит Чернобыля” выдвигалась на соискание государственной молодежной премии “Дарын”.
- Именно в госпитале я осознал, что произошло в апреле 1986 года. Увидел, как страдают мои соотечественники, меня это потрясло. Я решил написать книгу о том, что узнал от моих товарищей. “Живой щит Чернобыля” написал за три месяца, без отрыва от служебных обязанностей. Работал ночами, оставался в кабинете до утра, расшифровывая диктофонные записи, составляя материал книги. После газетных публикаций стал получать письма, фотографии со всех уголков Казахстана. Писали мне жены чернобыльцев о своих погибших мужьях. Отныне со мной всегда диктофон, видеокамера, фотоаппарат. Предпринимал поездки в города Казахстана, чтобы встретиться с ликвидаторами, свидетелями трагедии. Как было обидно, когда я не застал в Шымкенте первого командира 27-го химического полка С.К.Лутфуллоева. Оказалось, что за 2 месяца до моего приезда он продал квартиру и уехал в Таджикистан. Случалось, что, проехав большую часть пути, вынужден был возвращаться из-за пурги, снежных заносов. Так, командир базы в Караганде Александр Дмитриевич Суптеля, узнав о моих целях, связанных с книгой, предоставил мне машину, сопровождающего. Это было в феврале, нашу “Волгу” остановили “гаишники”, не пустив в Темиртау: “Вам что - жить надоело?!”
Свою книгу Марат Жунис-Бек выпустил за собственный счет. Ему помогали многие, но найти спонсоров не удалось. Техническую часть работы по книге друзья делали бесплатно. Иногда Марат испытывал опасения, что не осилит поставленную задачу:
- Но назад хода не было. Весь собранный материал должен дойти до общественности. Считаю также, что обязательно нужно поставить памятник чернобыльцам в Алматы. Жамбылцы в областном краеведческом музее в прошлом году открыли “уголок”, посвященный Чернобылю. Но этого недостаточно.
Накануне 17-й годовщины катастрофы на Чернобыльской АЭС Марат Жунис-Бек открыл небольшую выставку, где разместил все, что накопилось у него за эти годы, - письма, фотографии, дозиметры, пропуска чернобыльцам в опасную зону. По словам Марата Жунис-Бека, его мечта - открыть чернобыльскую экспозицию в Государственном музее РК.
Когда в 1986 году Марат Жунис-Бек находился в Чернобыле, через его руки прошли десятки секретных документов - по той причине, что он выполнял обязанности писаря - печатал на пишущей машинке. Сегодня Марат жалеет, что не делал копии этих бумаг вопреки данной неоднократно клятве о неразглашении. С болью он говорит сегодня о содержании некоторых “тайн”. Так, 22 ноября 1989 года был издан приказ министра обороны о выводе из Чернобыля и передислокации 27-го химического полка в город Темиртау.
- Казахстанцы незаконно находились в Чернобыле до июня 90-го года. После приказа никто не должен был оставаться, но людей еще долго держали на зараженной территории.
Существовал также секретный приказ №045 министра обороны Язова 1986 года о том, что на работы по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС должны быть привлечены люди мужского пола, не моложе 30 лет и имеющие 2 и более детей, на срок не более 90 дней. Сегодня известно, что на Чернобыль загнали молодых в нарушение этого приказа.
- Когда-нибудь я сниму погоны и займусь общественной деятельностью, которой сейчас не могу уделять время по уставу. Обязательно сниму фильм о Чернобыле, первый в Казахстане. Прочесть книгу - это одно. Но когда своими глазами видишь эти ужасающие кадры, бьет в самое сердце. Будет и вторая книга - “Очевидцы мертвого города”, речь в ней пойдет о тех ликвидаторах, кто ушел из жизни. Хочу съездить на Украину, чтобы собрать материал для книги и фильма. Цель моей деятельности - рассказать правду о трагедии 1986 года, а также сплотить чернобыльцев и вместе добиваться результатов. Я показал, как можно преодолеть разобщенность, не замыкаться в беде. Каждый из тех, кто прошел ад Чернобыля, - герой, но нужно поддерживать друг друга духовно, морально. Опыт этих 17 лет показал, как мало мы уважаем себя и каждый из нас - историю. Для себя я давно решил так: если мы, журналисты, не напишем об этом, то кто же тогда это сделает?
|
