Парад интеграционных
инициатив Досым Сатпаев,
директор Группы оценки рисков (ARG) По количеству различных региональных объединений постсоветское пространство может скоро войти в Книгу рекордов Гиннесса, а по большому разнообразию различных интеграционных моделей и в учебники по политологии под рубрикой “Интеграционные эксперименты в постсоветских реалиях” Действительно, каких только региональных и субрегиональных организаций мы здесь не имеем: полуживой СНГ, реанимирующийся ДКБ, пижонский ШОС, непонятный и малоперспективный ГУУАМ, амбициозный СВМДА, прагматичный ЕврАзЭС, аморфная славянская двойка “Россия& Беларусь” и не менее призрачная центральноазиатская организация сотрудничества.
Вроде бы больше некуда, ан нет, не оскудела земля постсоветская интеграционными инициативами. Об этом говорит совместное заявление по формированию единого экономического пространства, подписанное в Москве в конце прошлой недели президентами Беларуси, Казахстана, России и Украины.
Как было заявлено, конечной целью этого процесса должно быть создание Организации региональной интеграции, которая будет знаменовать новый этап экономической интеграции на постсоветском пространстве. Идея неплоха, особенно по поводу создания межгосударственной независимой комиссии по торговле и тарифам, что наводит на исторические аналогии с созданием интеграционного ядра будущего Европейского союза.
 | Четверо смелых |
Там, как помнится, тоже все начиналось с торговли и тарифов. Но возникает ощущение “дежа вю”, так как то же самое мы вроде бы слышали в процессе создания Евразийского экономического сообщества, целью которого также является создание единого экономического пространства. Это подтвердил последний экономический форум ЕврАзЭС, прошедший не столь давно в Москве.
Естественно, возникает закономерный вопрос: “Зачем нужно было создавать еще одну региональную организацию при наличии уже действующего Евразийского экономического сообщества, куда к тому же входят 3 из 4 государств, собирающихся организовать Организацию региональной интеграции?” Можно предположить наличие нескольких причин такой объединительной активности.
Во-первых, причина политическая. Она сразу же приходит в голову после лицезрения Украины среди подписантов совместного заявления. Это действительно можно назвать новым этапом в интеграционных процессах, если учесть традиционную аллергию постсоветской Украины на любые интеграционные инициативы постсоветских государств, тем более, если в них принимает участие Россия. Исключение Украина сделала только для ГУУАМ и только из-за его антироссийской направленности.
Но, судя по всему, за последнее время эта аллергия у правящей элиты Украины стала проходить по мере снижения шансов страны на вхождение в европейское сообщество, которое не географически, а политически и экономически находится гораздо дальше от Украины, чем это казалось 10 лет назад.
К тому же антироссийский настрой Украины как-то не сочетался с газовой зависимостью от “москалей”, которые с приходом Путина об этом явно напомнили. Нельзя забывать и о внутриполитических проблемах президента Кучмы, который в последнее время только и занимается тем, что отбивается от оппозиции и от многочисленных скандалов, которые уже подорвали его реноме на Западе.
На этом фоне Россия и другие бывшие советские республики вдруг стали как-то ближе и “роднее”, экономически и политически, да и поддержка Москвы для Кучмы в такой сложной ситуации лишней не будет. Естественно, что Россия не преминула этим воспользоваться, пролоббировав Кучму на пост председателя СНГ.
В аналогичной ситуации находится и Беларусь, для которой, “благодаря” Лукашенко, двери на Запад закрыты и вся надежда только на Россию. Что касается Казахстана, то появление единственного центральноазиатского государства среди славянской тройки объясняется лишь признанием Назарбаева в качестве “главного интегратора постсоветского пространства”.
Какая все-таки историческая ирония здесь прослеживается, если вспомнить, что чуть больше 10 лет назад Советский Союз был юридически ликвидирован все той же славянской тройкой, но при других президентах и при несогласии Назарбаева. Теперь той же славянской тройкой, но при новых руководителях, заявляется о необходимости нового регионального экономического объединения, но уже с участием Казахстана при поддержке Назарбаева.
В конечном счете можно даже предположить, что и возможное создание Организации региональной инициативы было направлено, в первую очередь, на Украину, учитывая то, что Россия, Беларусь и Казахстан уже являются членами ЕврАзЭС. Поэтому неудивительно, что рабочая группа в рамках новой интеграционной инициативы по плану должна размещаться в Киеве. В конечном счете, войдя в круг создателей Организации региональной инициативы, Кучма сохранял свое “политическое лицо” в глазах националистически настроенной украинской оппозиции, чем если бы согласился на вступление в уже действующий ЕврАзЭС, где Украина является лишь наблюдателем.
В то же время нестабильное положение Кучмы повышает политические риски для интеграционных перспектив Украины, так как вероятный приход к власти прозападно настроенной контрэлиты может вернуть Москву и Киев к состоянию “холодного мира”.
Что касается экономических причин возможного появления новой региональной организации, то они не так явно бросаются в глаза. Организация региональной инициативы по своим целям во многом дублирует Евразийское экономическое сообщество, даже в том, что, по мнению российского министра экономического развития и торговли Германа Грефа, должна скоординировать действия ее членов перед вступлением во Всемирную торговую организацию.
Хотя у новой региональной организации может быть одно немаловажное преимущество, которое заключается в том, что в ее состав входят государства, имеющие более-менее равный экономический потенциал, хотя и разные экономические модели развития. ЕврАзЭС же вообще объединяет чересчур разношерстную компанию государств, имеющих гигантские разрывы в темпах экономического развития, что вызывает сомнения у некоторых экспертов по поводу эффективности этой региональной организации.
В конечном счете такое большое количество интеграционных инициатив лучше, чем ничего, и рано или поздно это количество должно перерасти в какое-то удобоваримое качество. Качество, которое устраивало бы всех и не давало повода для того, чтобы повторить нетленный лозунг постсоветской действительности: “Хотели, как лучше, а получилось, как всегда!”
|
