Коктейль Молотова
южноказахстанского разлива Андрей Губенко С начала этого года в Таразе остановил работу завод “Химпром”. Для людей непосвященных, конечно, это событие - не бог весть какое. Мало ли в Казахстане заводов! Для специалистов же, проработавших в отрасли по двадцать-тридцать лет, остановка предприятия знаменует ни много ни мало - окончательное и бесповоротное разрушение некогда славной казахстанской фосфорной промышленности
Фосфорная форма
жизни
И в первую очередь хотелось бы, чтобы уважаемые соотечественники имели представление о том, что мы потеряли. Таразский завод “Химпром” производил желтый фосфор. Наряду с Новоджамбулским предприятием (расположенным в непосредственном соседстве) и Шымкентским заводом в былые годы они составляли становой хребет не то что казахстанской - всей советской фосфорной индустрии!
Собственно, помимо этих трех предприятий во всем Союзе функционировало еще только одно - в Тольятти, да и то порядком поизносившееся. Посему, когда в Южном Казахстане были найдены уникальные месторождения фосфоритной руды, из этого региона решено было сделать всесоюзный центр отрасли - и в 60-70-е годы прошлого века сделано.
Фактически своим вторым рождением и современной жизнью тогдашний Джамбул (нынешний Тараз) обязан фосфору. А города-спутники Жанатас и Каратау и вовсе были построены среди пустыни ради открытых здесь месторождений. В итоге гигантский комплекс химических предприятий превратил Джамбул в город химиков, а восемь рудников Жанатаса и Каратау делали их городками сугубо шахтерскими.
В таком виде область существовала - и надо сказать, весьма неплохо - до начала девяностых. Кормил желтый фосфор.
Несколько слов об этом уникальном продукте. Вообще специалисты утверждают, что проще назвать сферы деятельности, в которых обходятся без него. Он присутствует почти в любом производстве - от холодильников до напалмовых бомб. Без фосфора немыслима металлургия. Реинкарнацию казахстанского продукта в виде фосфорной кислоты мы употребляем в составе, например, кока-колы. Ну и так далее.
Во время войны немецкой бронетехнике изрядно досталось от “козырного” оружия советских бойцов - знаменитого “коктейля Молотова”, бутылок с зажигательной смесью. Важнейшим ингредиентом “коктейля” был фосфор. Столь повсеместное использование продукта связано с его рекордными горючими качествами - возгораясь просто на воздухе, он моментально развивает температуру в две с половиной тысячи градусов. Никакая броня не устоит.
Но довольно о химии, поговорим об экономике. При всем многообразии применения дозы использования желтого фосфора невелики. Объем его мирового потребления не превышает миллиона тонн в год (включая нужды “оборонки”). Узок и круг стран, производящих продукт. В прежние годы СССР (а значит, Казахстан) был мировым лидером по его выпуску, наряду с американцами.
Собственно, двумя сверхдержавами (производящими до полумиллиона тонн каждая) практически и исчерпывался список производителей. Что-то еще делали японцы, китайцы, но в незначительных количествах. Рекорд трех казахстанских заводов - 479 тысяч тонн в 1989 году. Цена продукта колеблется, сейчас она составляет примерно 1100 долларов за тонну. При всех издержках на жизнь казахстанским химикам и шахтерам вполне хватало.
Все это - было. Могучий экономический ураган девяностых не оставил от былого процветания камня на камне. За последующее после рекордного 1989 года десятилетие объемы производства упали в десятки раз. Предприятия или встали, или едва работали. Американцы практически сохранили свою долю на рынке, а нашу нишу заняли китайцы (сейчас они производят порядка 370 тысяч тонн в год, демпингуют и стремительно увеличивают производство).
Такое положение застал в 1998 году иностранный “стратегический инвестор”, пожелавший купить (и купивший) захиревшую отрасль. С этого момента, собственно, и начинается новейшая, весьма драматичная история казахстанского фосфора. Саботаж?
Сейчас можно много рассуждать о том, что это за люди, которым в начале девяностых была продана вся фосфорная индустрия республики - то есть рудники, предприятия, прилагающаяся железнодорожная инфраструктура. (Впрочем, не совсем так. Один завод иностранцы брать нипочем не захотели - тот самый “Химпром”, - мотивируя, что он “неподъемный”. А тот действительно простаивал с 1994 года. Инвестору пошли навстречу.) Как и обсуждать и те мотивы, которыми руководствовались ответственные правительственные чиновники, принимавшие решение. Гадать можно сколь угодно долго.
Скорее всего, когда отрасль завалилась набок, было уже не до кристальной чистоты финансовой репутации потенциального инвестора (вспомним хотя бы аналогичные ситуации с победившими в те же годы на приватизационных тендерах компаниями типа “Джапан хром корпорейшн”). Отцы приватизации в условиях цейтнота рассуждали так: деньги не пахнут, главное - запустить остановившиеся заводы.
Прошло, однако, четыре года, и по истечении этого срока, наверное, можно судить о результатах. Они же таковы: разрезаны на металлолом Шымкентский завод по производству желтого фосфора и производство, производящее фосфаты в Таразе. Рудники, дававшие в иные времена до 12,5 миллиона тонн руды, сейчас выдают на-гора не более миллиона, флагман же вновь образованного ТОО “Казфосфат” едва теплится - из четырех печей функционирует лишь одна.
Причем проблем со сбытом не существует: в Европе - Чехии, Польше, Германии, куда традиционно поставлялся казахстанский желтый фосфор, - заинтересованы в сотрудничестве именно с нами. Там не без оснований полагают, что казахстанская продукция качеством выше китайской; кроме того, это очень специфичный бизнес, замкнутый мирок с годами отлаженными связями, и новичков вроде китайцев сюда пускают с неохотой. Даже несмотря на демпинговые цены.
Таковы факты. Обиднее всего - даже жаловаться, по большому счету, не на кого и не на что. Сами ведь отдали отрасль. А новый хозяин - сам себе голова: хочет резать заводы - и режет. Имеет право. Обидно только, что целый регион приходит в упадок (одна из передовых в Казахской ССР Жамбылская область сегодня числится в записных аутсайдерах). Однако имеется здесь один нюанс, который никак нельзя списать на непоправимые ошибки прошлого.
Дело в том, что на общем мрачном фоне было одно светлое пятно. Неожиданно выяснилось, что слухи о кончине “Химпрома” оказались несколько преувеличены. Практически все специалисты, оставленные не у дел, в итоге собрались вокруг “Химпрома”, нашли деньги и вопреки всему запустили предприятие. Сначала объединившее химиков ТОО “Химпром-2030” получило бесхозное предприятие в управление, а 17 сентября 2002 года на открытых торгах приобрело его более чем за миллиард тенге. Приплюсуйте к этому 622 миллиона инвестиций, вложенных ранее, чтобы оценить усилия, понадобившиеся для запуска завода.
За оставшиеся после торгов месяцы прошлого года “Химпром” начал вставать на ноги: произвел 4100 тонн продукции, заработал 340 миллионов тенге, заключил перспективные контракты с западными партнерами, обеспечил рабочими местами 1700 человек, не считая смежников.
В планах на 2003 год было увеличить объем продукции до 25 тысяч тонн и, быть может, в ближайшем будущем довести его до 36 тысяч. Немного, конечно, по сравнению с советскими временами, но не все сразу. В людях ожила надежда. Не только в специалистах предприятия, во всей области, вся экономика которой завязана на химии.
Но в начале года, как уже сообщалось, “Химпром” встал. Это значит - “летят” контракты, заключенные с потребителями. На завод приходят факсы, пестрящие словосочетаниями типа “дикие джунгли” - в Европе не привыкли так работать, и теперь уже не так косо поглядывают на демпингующих китайцев - те не допускают сбоев. Разве объяснишь иностранцам специфику нашего бизнеса.
Например, что оба предприятия - новожамбылский “Казфосфат” и таразский “Химпром” - строились в свое время как единый комплекс, кто ж мог знать, что теперь у них будут разные хозяева? Все подъездные железнодорожные пути принадлежат “Казфосфату”, и у “Химпрома” неожиданно возникли сложности с отгрузкой готовой продукции для отправки партнерам. Этой продукции на складах скопилось уже на сумму более 3 миллионов долларов. Что делать в такой ситуации “Химпрому”? Вывозить на вертолете? Подавать в суд? Тяжба в наших условиях затянется на месяцы, а для срыва контрактов достаточно и нескольких дней. Да и как судиться - ведь “Казфосфат” формально не запретил погрузку, просто все обещает “разобраться”. И “разбирается”.
Кроме того, по контракту “Казфосфату” принадлежит рудная база. И он, воспользовавшись своим правом монополиста (включенного в Государственный реестр субъектов, занимающих доминирующее положение на рынке товара сырья фосфатного), в этом году резко повысил цены на руду с 14 до 22 долларов за тонну, что делает производство желтого фосфора на ТОО “Химпром- 2030” неконкурентоспособным (при этом на аналогичном производстве своего предприятия цена не превышает 8 долларов).
Представители “Химпрома”, конечно, отправили жалобы премьеру и в Антимонопольный комитет. Последний подтвердил, что действия “Казфосфата” незаконны. И что? Премьер пока изучает письмо.
Впрочем, повторимся, гадать, что является причиной сложившейся в Таразе ситуации, можно много. Версия полковника
спецслужбы
Но осторожно скажем: не знаем. Конечно, первое, что приходит на ум, - конкурентная борьба между двумя предприятиями. Однако сами специалисты-химики отвергают эту версию. Нет мотивов - бизнес не тот (о его специфике говорилось выше.)
Тогда что? Напрашивается совершенно уж неожиданная версия: кто-то заинтересован в том, чтоб “замочить” казахстанский фосфор. Вернее, “убить” фосфорную промышленность, оставив Казахстану незавидную роль сырьевой базы. Не можем принять и эту гипотезу, по причине ее откровенной кровожадности как-то не согласовывающуюся с теми порядками, что приняты в цивилизованном мировом сообществе. Ведь мы, кажется, туда стремимся?..
Хотя, конечно, заинтересованных в подобном развитии событий найти можно. Причем и искать-то особенно не придется. В первую очередь выиграют наши конкуренты - нет, не “Казфосфат” (повторимся, внутри Казахстана конкуренции быть не может), а конкуренты в глобальном смысле. Те же китайцы, которые заняли когда-то нашу нишу и, разумеется, завоеванных позиций терять не намерены. Пока у нас тут идут междоусобные баталии, срывающие поставки в Европу, они держат постоянный запас в несколько тысяч тонн желтого фосфора в гамбургском порту - перевалочной базе Западной Европы. Трудно с ними бороться.
Однако китайцев в Таразе и духу нет. Кстати, мы забыли упомянуть: капитал, купивший с потрохами казахстанский фосфор, - по происхождению израильский. Может быть, поэтому по Таразу ходят слухи, что официальный председатель правления ТОО “Казфосфат” господин Нахум Гальмор в интимной компании не раз высказывался в том плане, что он является полковником одной из влиятельнейших спецслужб мира. Впрочем, поверить этому мы можем вряд ли.
Мы бы вообще не рискнули утомлять читателя столь малозначительными подробностями, если бы на другой чаше весов не располагалась вся казахстанская фосфорная индустрия. Когда-то мощная, а затем в течение всего нескольких лет практически уничтоженная. Так что же происходит с казахстанским фосфором? Мы намерены разобраться в этом с участием всех заинтересованных сторон.
Тараз - Алматы
|
