Вы можете поставить свою оценку в конце страницы
Назад в будущее Досым Сатпаев,
директор Группы оценки рисков (ARG) Сегодня в Астану прилетает Путин. Символично, что новый политический год начинается в Казахстане с визита российского лидера. Практика не подтвердила опасений, что мероприятия, призванные продемонстрировать взаимную дружбу (Год Казахстана в России и наоборот), окажутся декоративными. Напротив, внутренние интересы обеих стран и глобальный геополитический расклад привели к тому, что никогда еще с 1991 года отношения двух соседей не были столь близкими. При том, что союз этот становится все более равноправным. А вот этого не наблюдалось с года эдак 1731-го Поэтому неудивительно, что предстоящий визит Владимира Путина в Казахстан вызывает достаточно большой интерес у экспертов, многие из которых задаются вопросом о перспективах казахстано-российских отношений после президентских выборов в России в марте этого года. Ничего удивительного в этом вопросе нет, если учитывать специфику взаимоотношений двух государств, которые в рамках постсоветского пространства отличались определенным уровнем стабильности и предсказуемости. В какой-то степени это объяснялось значительной долей прагматизма и гибкости Москвы и Астаны в отношениях друг с другом. Между двумя государствами пока нет серьезных конфликтных точек ни в экономической, ни в военно-политической сфере, так как это, на данный момент, невыгодно двум государствам.
 |
Для России Казахстан является одним из немногих постсоветских государств, политическая элита которого не страдает русофобией и выступает за активизацию экономических, интеграционных процессов между бывшими советскими республиками. Кроме этого, наряду с Кыргызстаном и Таджикистаном, Казахстан рассматривается Москвой в качестве площадки для закрепления своих экономических и военно-политических позиций в Центральной Азии. В то же время, России не стоит обольщаться по поводу возможности своего быстрого доминирования в регионе, который пока не хочет, а в некоторых случаях и боится связывать свое будущее только с северным соседом. У Бисмарка есть такое выражение, что в каждом союзе есть всадник и есть лошадь. До всадников центрально-азиатские режимы еще не доросли, а лошадьми уже не хотят быть. Сейчас в Центральной Азии в моде политика “дистанционного партнерства”.
Для самого Казахстана Россия является важным партнером в некоторых региональных объединениях от ЕвразЭС, ОДКБ до ШОС. Немаловажное значение имеет пока еще существующая нефтепроводная зависимость Казахстана от северного соседа, что приходится учитывать Астане. В то же время, при сохранении высоких темпов экономического развития Казахстана и России в 2004 г., они могут рассматривать друг друга в качестве потенциальных зон вложения инвестиций. Здесь, выражаясь образным языком экономистов, возможна азиатская модель регионального развития по принципу “летящей гусиной стаи”, где Казахстан, наряду с Россией, мог бы играть роль экономического локомотива для других стран региона, как когда-то Япония была вожаком для других стран Юго-Восточной Азии. Кроме этого, для Казахстана Россия до сих пор является важной составляющей поддержания геополитического баланса сил с участием США, а в перспективе и Китая.
Маловероятно, что в 2004 г. между двумя государствами пробежит “черная кошка”, как это неожиданно для многих произошло между Россией и Украиной. В Казахстане не так сильна прозападная или националистически настроенная оппозиция, которая бы смогла оказать влияние на внешнеполитическую ориентацию республики. Хотя усиление национал-патриотических сил в самой России после парламентских выборов может возродить тему “северных территорий Казахстана” и “ущемления прав русскоязычных”. Не исключено, что эти темы будут подняты и во время президентских выборов в России в 2004 г., что, скорее всего, надо будет воспринимать как шумовой эффект, без каких-либо серьезных последствий для Казахстана. Тем более что итоги этих выборов вполне предсказуемы.
Как шутят по этому поводу российские политологи: “Чтобы победить, Владимиру Путину нужно делать только одно: ничего сейчас не делать”. А это значит, что в случае своей “победы” Владимир Путин продолжит реализацию своей внешнеполитической стратегии “разноуровневого партнерства”. Хотя нельзя исключать, что определенные трения между двумя государствами в 2004 г. могут быть в районе Каспийского моря, по поводу процесса усиления военного присутствия Казахстана в этом регионе при поддержке США, против чего активно выступает Россия.
Что касается стратегии России по отношению к Центральной Азии в целом в 2004 г., то она, как и в последнее время, будет состоять из двух частей. Первое, это экономическое укрепление позиций в регионе. И одним из преимуществ российских инвесторов перед западным бизнесом является то, что они могут работать в гораздо худших политических и экономических условиях с точки зрения инвестиционных рисков. Кроме этого, немаловажным для элит Центральной Азии является низкая степень чувствительности российского руководства к проблеме демократического развития этих государств.
Второе, поддержание здесь военно-политического баланса с США. В конечном счете при всех геополитических разногласиях и Россия, и США на текущий политический момент крайне заинтересованы в стабильной Центральной Азии, и это их пока объединяет. Конечно, все это не будет говорить о полной идиллии в отношениях Москвы и Вашингтона по поводу Центральной Азии. Здесь существует много потенциальных точек трения в военно-политической и экономической сферах. Не исключено, что в отличие от Кавказа возможные столкновения интересов между этими двумя государствами также могут быть в период смены политических элит в Центрально-Азиатском регионе, что нельзя исключать в 2004 г. Кстати, увеличение роли российского фактора в процессе смены элит в Грузии должен быть показательным и для политических элит в Центральной Азии, чьи перспективы многие связывали только с политикой США. При этом России, как, впрочем, и США, следует понять, что у них должна быть не общая центральноазиатская политика, а политика по отношению к каждой из пяти стран региона.
|
