Пламенный
революционер
ЖЖЛ - Живут Же Люди ЯКОВ СКИПИДАРСКИЙ
(Янкель Абрамович Швеллербаум)
(1885 - 1920)
Первое упоминание о Якове Скипидарском встречается в партийных документах в 1896 году. В письме в Санкт-Петербург З. Трброцкий пишет из ссылки: “Здесь совершенно негде залатать обувь. Есть один сапожник-еврей, а помогает ему сын-подросток, но оба до того бездарные, что доверить им починку моих сандалий не решаюсь... Впрочем, за работу берут запрещенной литературой...” * * *
Будущий пламенный революционер Яков Скипидарский (Швеллербаум) родился в Скипидарске в семье сапожника Абрама Швеллербаума. Абрам Швеллербаум раньше был преуспевающим ростовщиком, но затем в одночасье проиграл все деньги своему дяде, сапожнику Моисею Голденкарду, который в свою очередь стал преуспевающим ростовщиком.
 |
В детстве маленький Яша любил наблюдать за муками и страданиями простого народа. Первой русской книгой, попавшей в руки мальчика, была книжка жалостливого поэта Некрасова. Из нее мальчик узнал о страданиях русских людей.
В гимназии Яков учился неважно и в итоговом аттестате “отлично” имел только по многословию.
В университет молодому юноше поступить было практически невозможно, не хватало знаний, но деньги, собранные нищими родственниками, помогли, и Яков поступил на первый курс юридического факультета Московского Университета.
Будучи студентом, Яков искренне и помногу сочувствовал пролетариату. По нескольку раз на дню восклицал: “Да что же это такое делается! Вы только посмотрите на этот гнет, господа!”
Учиться в университете было неинтересно, и Яков начал сперва тайно, а потом открыто и нагло пропускать лекции и практические занятия, выражая тем самым протест против невыносимого гнета царского образования.
Однажды, прогуливая занятия по римскому праву, Яков познакомился с матросами, которые прогуливали воинскую службу. Встреча эта так повлияла на юношу, что уже на следующий день он бросил университет и вступил в первый же попавшийся революционный кружок, по счастливой случайности оказавшимся марксистским.
Конспирация в революционном кружке была на высоте - никто из четверых не знал толком ни места, ни времени следующего собрания. Встречи происходили стихийно, когда гнет царизма становился слишком уж тяжким и невыносимым.
Чтобы быть похожим на истинного революционера, Швеллербаум решил купить пенсне, но потом раздумал покупать и снял с трупа какого-то царского чиновника. Случилось это несколько позже, в 1905 году, когда возмущенный разум Якова окончательно вскипел.
Привлек Яков к революционной деятельности и мать, Капитолину Карловну. Именно она сшила ему особые подштанники, вмещающие до трех килограммов запрещенной литературы.
Пачки листовок и подпольно выпускаемых газет очень помогли революционерам просуществовать в нелегкой революционной обстановке. Сдавая их в пункты приема революционной макулатуры, Яков и его товарищи могли сводить концы с концами.
С помощью приобретенного на барахолке револьвера Яков быстро стал лидером кружка. Не случайно именно ему руководство РСДРП поручило такое важное дело, как сбор партийных взносов.
Поначалу Яков недолюбливал высоколобых, с хитроватым прищуром, социал-демократов, которые составляли верхушку РСДРП. Считал их белоручками, которые тяжелее тома “Капитала” ничего в руках не держали.
В то время как эти болтуны просиживали штаны в швейцарских пивных или в лондонских библиотеках, листая газетки и потягивая пиво, чернорабочие революционные лошадки должны были грабить банки, как Джуга Швилли, воровать, как Урицкий или выпрашивать деньги у разжиревших меценатов, как Лепешинская.
А потом он, Яков, должен был правдами и неправдами добытые деньги правдами и неправдами переправить за рубеж, чтобы какой-нибудь, прости Господи, Кропоткин или Пропойкин накропал очередной “Очерк по теории социальной революции”. Революционный гнев душил Якова.
Однако, когда Яков Абрамович сам сделался профессиональным революционером, его гнев чуть поостыл. Будучи сообразительным и предприимчивым человеком, Скипидарский выдвинул идею принять в члены партии купцов С. Морозова, С. Мамонтова и других миллионеров. “А после революции мы их убьем”, - объяснял он товарищам.
Товарищи и коллеги весьма ценили и уважали Якова Скипидарского. В награду за свою революционную деятельность в период с 1902 по 1908 год Яков был дважды отмечен золотыми часами от Третьего жандармского управления. * * *
В 1911 году, преодолев массу препятствий, с риском для жизни, Яков Скипидарский приехал в Берлин, где получил важное задание от Ленина: с риском для жизни, преодолев массу препятствий, немедленно пробраться обратно в Россию и передать привет Антонову-Овсиенко и Укупнику-Шульженко.
В Санкт-Петербурге, во время передачи второго привета Якова был арестован. В тюрьме, обычно худой, Швеллербаум поправился. Царские сатрапы заставляли узников регулярно питаться.
Выйдя из тюрьмы через пару недель, Скипидарский бежал в ссылку от самодержавия, а оттуда - за границу.
В 1912 году Яков приехал на Капри, где отдыхал М. Горький. Писатель и революционер много беседуют, спорят. Через неделю М. Горький отправляется в Швейцарию, дабы подлечить нервы и внезапно открывшийся туберкулез.
Скипидарский тоже отправляется в Швейцарию, где продолжает общение с М. Горьким, а также знакомится с Г. В. Плехановым. Однако, разойдясь с Георгием Валентиновичем во взглядах на Розу Люксембург, прекращает знакомство. * * *
Февральская революция застала Я. Скипидарского в Ницце, куда он был послан ЦК РСДРП (бэ) для налаживания партийной работы среди отдыхающих. Яков Абрамович немедленно возвращается в Россию, где его уже ждет полиция. В марте 1917 года Я. Скипидарский уходит от полиции по дну Финского залива. Однако в апреле ему снова пришлось вернуться в Петроград.
Из Германии в Россию в вагоне с опломбированным туалетом ехал Ленин и вез немецкие деньги на революцию. Перед Швеллербаумом стояла сложная и опасная задача: встретить вождя и получить комиссионные от сделки между большевиками и германским правительством.
Яков Абрамович ознакомил Ленина с положением в России, чем привел вождя в неописуемый восторг.
“Ленин очень радовался тому, что назревала революционная ситуация, - вспоминал Скипидарский позднее, уже после Октябрьской революции. - Он ходил по перрону и весело потирал руки. “Обнищание масс достигло крайней точки?! Отлично! Нужда и бедствия обострились выше обычного?! Архипрекрасно! Верхи не могут, низы не хотят - ура, товарищи! Ура!” И Ильич, закинув голову, зашелся сухим заразительным смехом...” * * *
Кстати, смеялся Скипидарский еще заразительнее Ленина. Бывало так: сначала начинал хохотать Яков Абрамович, за ним подхватывал Ильич, а уж затем не могли удержаться и другие участники заседаний Совнаркома, в который Скипидарский (по старой памяти) вошел как Нарком обувных дел (Наркомсапог).
Впрочем, в первые годы Советской власти революционерам было не до смеха: на Петроград наступали войска Юденича. Мало кто знает, что переезд Советского правительства из Петрограда в Москву висел на волоске, и если бы не связи Якова Абрамовича в железнодорожных кассах, вся история могла бы пойти по-другому.
Кстати, сам Скипидарский отстал от поезда и вынужден был остаться руководить большевиками Бологого. Затем Якова Абрамовича направляют в родной Скипидарск, председателем СкипЧК.
На плечи Якова лег огромный объем работы по установлению и защите Советской власти, но он не боялся ничего - сам арестовывал контрреволюционеров, сам заседал в революционном трибунале, сам расстреливал. Не чурался и мытья полов на месте казней. Знаменитая козлиная бородка Председателя СкипЧК наводила ужас как на скипидарских коз, так и на горожан.
Умер Яков Скипидарский в 1920 году от татарки, заразившей его испанкой.
Последними словами пламенного революционера были: “Похороните меня с моим любимым Марксом!..”
|
