Вне закона Галия Тушкина,
кинокритик Казахское кино рискует впасть в спячку на 20 лет. Причиной может стать новый 20-миллионный казахстанско-американский проект “Кочевник”. Малый государственный ручеек финансовых вливаний в отечественный кинематограф в одночасье станет полноводной рекой, на волнах которой в открытое море поплывет доморощенный блокбастер Оторвав в одночасье крупный куш, “Кочевник” перекроет возможность производства остальных кинофильмов. И это в то время, когда казахское кино только-только встает на ноги. Сколько уже написано и переписано статей о судьбе казахского кинематографа, в том числе и вашей покорной слугой, не перечесть. Разговоры разговорами, но наступает час “икс”. Низы не хотят жить по-старому, а верхи не могут - знакомая ситуация. Но киношники народ более-менее мирный и в бутылку не полезет, правда, до поры до времени. Государственная политика в отношении национального кинематографа вызывает, мягко говоря, недоумение. Наверху в упор не замечают проблем казахского кино, ежегодные мизерные “подачки” рассовываются в коммунально-зарплатные дыры, в год на киностудии “Казахфильм” выходит 1 (!) фильм, большей частью снятый на иностранные капиталовложения. И это при мощной материально-технической базе, которой под силу производить до 7-8 художественных картин в год, не считая документальных. Создается впечатление, что Министерство культуры, в чьи обязанности должно войти лоббирование закона о кино в высших эшелонах власти, заняло позицию наблюдателя. Авось, эти бедные кинородственники с протянутой рукой сами перемрут с голоду и избавят от лишних хлопот. Перспектива остаться на “задворках” культуры который год маячит перед киноотраслью. Участие государства в судьбе национального кино - это не только вопрос финансирования, это прежде всего урегулирование системы производства-проката фильмов и введение национальных квот на все виды показов - от телевидения до кинопроката.
Надеемся, что диалог двух киноведов сможет разбудить и даже побудить к переменам в отношении к казахскому кино чиновников от культуры. В гостиной “НП” киновед, кандидат искусствоведения Гульнара Абикеева.
 |
- Гульнара Ойратовна, повод для нашей встречи не очень-то и радостный. Извечные вопросы русской интеллигенции XIХ века - кто виноват и что делать - перекочевали в нашу действительность. Казахское кино в течение последних десяти лет то подает признаки жизни, то совсем сникает. Как сегодня вы оцениваете ситуацию?
- В своей книге “Кино Центральной Азии 1991-2001” я писала о том, что казахскому кино просто необходима сильная личность, готовая взять на себя заботу об отечественном кинематографе. Такой личностью был Ораз Рымжанов, к сожалению, рано ушедший от нас. В годы его руководства казахское кино начало стремительно набирать обороты. Пока он был у руля, были отрегулированы отношения с эшелонами высшей власти, он мог отстоять необходимый объем государственного финансирования. Будучи депутатом, он умел защитить интересы киношников. 12 картин, запущенных в 1998 году, я считаю заслугой именно Ораза Макатовича. Практически он исполнял обязанности министра кинематографии, упраздненного в конце восьмидесятых годов. Сейчас такой должности нет, но по рангу ей соответствует пост директора киностудии.
- Что вы думаете по поводу недавнего назначения Сергея Азимова на пост директора киностудии?
- Когда я узнала, что директором назначен Сергей Джумабаевич, я искренне обрадовалась. Наконец-то на студию пришел свой человек, киношник, документалист - вот кому точно не безразлична судьба казахского кино. За время работы в телерадиокомпании президента под его руководством было создано сорок документальных фильмов - это факт. Он фактически не дал умереть жанру документалистики в Казахстане. Другой вопрос, что эти фильмы были больше исторические и этнографические, но этого требовала политика компании. Несмотря на это, Азимов показал себя как профессиональный топ-менеджер и хороший организатор. Киностудию “Казахфильм” он возглавил в тот момент, когда она практически перестала существовать как светящаяся точка на карте кино. Спад кинопроизводства дошел до одной единицы в год: 2000-й - “Три брата” Серика Апрымова, 2001-й - “Жол” Дарежана Омирбаева, 2002-й - “Жылама” Амира Каракулова, но все они были сняты на независимые деньги. А ведь все эти годы студия финансировалась, пусть небольшими, но все же достаточными средствами, чтобы выпускать 2-3 картины в год. И где результат финансирования? Он не выражался фильмами, а терялся в погашении долгов за свет, тепло, деньги уходили на ремонт зданий киностудий. Сейчас же, мне кажется, ситуация в корне изменилась, студия ожила, с приходом Азимова многие кинематографисты связывают положительные перемены.
- Это все очень обнадеживает. Но Азимов, придя в администрацию, будет заниматься только вопросами хозяйственными, что тоже немаловажно. Но кино не может существовать без творчества. С именами каких режиссеров вы связываете возрождение казахского кино?
- Вопрос хороший, но очень спорный. За 10-12 лет уже фактически сформировался основной костяк лидирующей группы. Безусловным лидером является Дарежан Омирбаев, западные продюсеры буквально встают в очередь, чтобы профинансировать его очередную картину. Второй стайер - это Серик Апрымов, в отличие от Дарежана снимает сугубо национальное кино, ему также удается находить средства на производство своих картин. И Амир Каракулов, режиссер поэтическо-эмоционального склада. Его последняя картина “Жылама” с Майрой Мухамед-кызы в главной роли приглашена более чем на 20 международных кинофестивалей. Никто из них не рассчитывает на государственную поддержку, не ждет, что придет добрый казахский дядя и даст денег. Сохранив свою творческую индивидуальность, они научились работать с западными инвесторами. И что интересно, у каждого из этих режиссеров исполнительный продюсер - женщина: Лимара Жексембаева, Гульмира Апрымова и Елена Гордеева. Казахское кино поднимут жены режиссеров. Это, конечно, шутка, но в каждой шутке, как известно, есть доля правды.
- Жены режиссеров, без сомнения, внесут свою лепту в возрождение, но без продуманной государственной политики в отношении кино и они бессильны. Давно муссируемый вопрос о необходимости принятия закона о кино все не имеет результата. Каким он должен быть? Во что воплотится свод законов? В инструкцию к действию? Или же окончательно перекроет кислород в финансовом субсидировании? И нет ли опасности, что в законе будет ограничена творческая свобода кинематографистов?
- Очень глобальный вопрос, и на скорую руку он не решается. Решается он путем аналогий или здравого смысла. У меня нет большого менеджерского опыта, но я могу ссылаться на примеры других стран, где отношения государство - кинематография отлажены.
Прежде всего, почему наша киноотрасль пребывает в печальном состоянии? Ответ один: потому что разрушен кинопрокат. Национальное кино не приносит государству дохода и является чисто расходной статьей. Это при том, что в бытность Советского Союза кино занимало второе место по прибыли после водки! Но сейчас мы все независимы, и каждому государству надо придумывать свой выход из положения. Например, в Чехии государство обязало прокатчиков с каждого билета перечислять деньги в фонд поддержки национального кино. Условно говоря: если билет, независимо на какой фильм, американский, французский, чешский, стоит 4 кроны, то 1 крона формирует ежегодный бюджет до 2 миллионов долларов в год! На эти деньги и снимаются чешские фильмы. Это вопрос национальной культурной политики.
У нас в Казахстане должна быть сначала продумана и экономически просчитана долгосрочная программа поддержки кинематографа на ближайшие 20 лет. Первые десять лет должно быть активное финансирование, с акцентом на создание новой технологической базы, выстраивание системы проката по всему Казахстану, потом можно начинать снижение, и к 2020 году эта цифра может сократиться до 50% от начальной суммы. Все это поддержит кинематограф, научит зарабатывать деньги и не ждать милостей от государства. Несомненно, важнейшим пунктом этой программы должен стать кинопрокат. Сейчас он у нас в частных руках. Это чей-то бизнес, и просить от прокатчиков поддержать казахское кино бессмысленно. Но обязать их можно. Они строят свой бизнес в Казахстане на кинематографе и 1/4 или 1/5 часть дохода могли бы перечислять в фонд национальной кинематографии. Потом эти же люди, прокатчики, должны обязательно войти в экспертную комиссию по определению, какие фильмы запускать, как строить жанровую стратегию. И тогда у них не будет ощущения, что деньги уходят неизвестно куда, они будут кровно заинтересованы в прокате своих, отечественных картин.
С другой стороны, надо подключать телевидение. На Западе телевидение, вкладывая деньги в кинопроизводство, становится инвестором и гарантом показа в эфире. Если в государственную программу будет включено льготное налогообложение для кинематографии, это даст своего рода дополнительный люфт, чтобы встать на ноги. Пришло новое поколение, которое умеет считать деньги. В законе должна быть статья о том, как тратятся бюджетные средства. Есть бюджет картины, и должен быть четко просчитан возврат денег. Люди не должны зарабатывать только в момент съемок. Фильм - это продукт, и он должен приносить доход.
- Вот такой продукт сейчас вовсю готовится на “кухне” киностудии. В прошлом году министр культуры, информации и общественного согласия Мухтар Кул-Мухаммед на встрече с руководителями творческих союзов Казахстана резко обрубил председателя Союза кинематографистов РК Макса Смагулова, который попытался выразить несогласие по поводу запуска “Кочевника”. Министр сказал, что вопрос о финансировании казахстанского блокбастера решен на очень высоком уровне и обсуждению не подлежит. Каким будет очередной “датский” (выпущенный к какой-либо знаменательной дате) фильм, сказать трудно, но то, что 20-25 миллионов долларов будут вложены только в один проект, удручает.
- У меня очень сложное отношение к этому проекту. Конечно, хочется иметь свой казахстанский блокбастер, свою визитную карточку страны. Но, прочитав сценарий, я была разочарована. Конечно, он профессионально написан Рустамом Ибрагимбековым, и в основе лежит замечательная проза Ильяса Есенберлина, но в нем нет живого начала. Я представила себе большой исторический колосс, который, скорее всего, потеряется в мировом кинематографе и не принесет особых доходов. Фестивальная судьба может быть обеспечена, а вот прокатная судьба “Кочевников” остается под большим сомнением. Мы это уже проходили: фильм “Абай” тоже планировался как большой суперпроект, но так и не принес особых дивидендов. В идеале мы хотим повторить ошеломляющий успех фильма “Крадущийся тигр, спрятавшийся дракон”. Китайская тема, китайский режиссер, американские деньги. Здесь же деньги казахстанские, а лишь приглашенный режиссер - американский, да еще Ричард Гир в роли Далай-ламы. Но где гарантия, что американцы будут раскручивать проект, в который не вложены их деньги, они же не заинтересованы в отдаче. Хорошо, если фильм получится, но возникает вопрос, какой ценой? Недавно я была в Триесте на кинофестивале и летела в самолете с Актаном Абдыкалыковым, режиссером из Киргизии. Мы заговорили о “Кочевниках”. Актан начал размышлять: государство дает 1 миллион долларов в год на производство кино, и можно снять 3-4 картины. 20 миллионов - это 20 лет, 20 лет - это в среднем 80 фильмов. И вот тогда Актан сказал одну фразу, которая меня сразу поразила: “Картина “Кочевники” может закрыть развитие казахского кино на 20 лет вперед”. Двадцать лет - это творческая реализация не одного поколения! Страшно подумать, что этот проект может закрыть дебюты молодых. Так что главный вопрос в том, какую цену мы платим за это. Я все же надеюсь, что проект будет идти особняком, как отдельный эксперимент, а государство продолжит финансирование других лент, независимо от результата “Кочевников”.
- Невеселенькая перспектива. Тем более что молодые режиссеры уже полноправно занимают свое место под солнцем казахского кинематографа. Выпускники мастерской Ардака Амиркулова, безусловным лидером которой является Нариман Туребаев, стали неординарным явлением. Фильмы молодых приняли участие в нескольких международных фестивалях и получили доброжелательные отзывы западных кинокритиков. А ведь может случиться так, что именно эти ребята останутся за бортом профессии, или, не надеясь на помощь государства, что пока и происходит, будут работать только с западными инвесторами, или же, что хуже всего, покинут родину, как это сделал Рашид Нугманов, режиссер знаменитой “Иглы”. И тогда казахское кино и без “Кочевника” “заморозится” на ближайшие 20 лет.
- Безусловно, мастерская Ардака Амиркулова - историческое явление. Сегодня уже можно говорить о генерации молодых режиссеров. В шутку или всерьез их называют “новая - новая казахская волна”. Я для себя составила список и в нем уже 15 (!) молодых имен. Что их ждет дальше, трудно сказать. Я видела их работы, в которых чувствуется оголенный нерв современной действительности. Они молоды и потому очень чутко реагируют на происходящее вокруг них. И что интересно, эстетика их фильмов больше тяготеет к гонконгскому и тайваньскому кино, а не к американскому, что прослеживается в работах молодых российских режиссеров. Мне это страшно нравится, и я верю в их истовость, в их неординарность. Надолго ли их хватит, я не знаю, но то, что они уже имеют свой голос и говорят о себе, сейчас самое важное. Это наш потенциал, наше будущее, это тот драгоценный металл, которым мы на сегодня располагаем, потому что самое страшное - это утратить преемственность поколений.
|
