Отверженные: слова, фамилии, явки Вячеслав Щекунских Прошляпили. Иначе не скажешь. Действительно, кто виноват в том, что чуть было не стал законом документ некондиционный, неконституционный, антидемократичный?.. Теперь обвинить можно массу институтов, министерств и лично кого угодно. Обидно, однако, что из всех виноватых безболезненнее “порка” пройдет для самых главных “косячников” - нижней палаты парламента, ведь ее время все равно уже почти вышло - не за горами выборы нового состава мажилиса.
Еще ни один из законов-предшественников, регулирующих деятельность средств массовой информации, не вызывал подобного ажиотажа, какой порождает проект третьего по счету со времени обретения независимости закона о СМИ, утвержденного депутатами мажилиса в конце прошлого года. Конгресс журналистов, прошедший в этом году в Атырау, также подверг резкой критике этот документ.
 | | Скоро последний звонок |
А позже почти все депутаты обеих палат парламента, после четырех месяцев обсуждения и многочисленных поправок, приняли-таки многострадальный законопроект. Вообще, СМИшное законодательство считается не только общественно значимым, но и одним из маркеров процесса демократизации. И большинство масс-медиа тут же сделали вывод - по старой памяти депутаты, сделав вывод, что их ориентировали на однозначное решение, наплевали на мнение общественности, ОБСЕ и собственные СМИ.
И это несмотря на то, что такие авторитетнейшие международные организации, как ОБСЕ, “Артикль19”, “Репортеры без границ”, Фонд защиты гласности (Москва), Всемирная ассоциация газет и Всемирный форум редакторов, международная организация “Права человека без границ” (Брюссель), Центр экстремальной журналистики (Москва) и другие считают законопроект не соответствующим ни Конституции Казахстана, ни элементарным нормам свободы слова. В своем выступлении на Десятой Ассамблее народов Казахстана 23 декабря 2003 г. Президент РК Нурсултан Назарбаев попросил “... правильно нас понять и не вмешиваться в наши внутренние дела. И не подсказывать, какие законы принимать, а какие - отзывать”. Официальные лица ухватились за эту рекомендацию и рапортовали: закон “О средствах массовой информации” отражает интересы и защищает права всех казахстанцев; законопроект подвергнут глубокой проработке и прошел всенародное обсуждение...
Мы провели небольшой контент-анализ публикаций, практически сводок с мест “боевых действий”. Немного о “героях” фронта командно-административной битвы с родными журналистами.
Амангельды Айталы по поводу резко отрицательной позиции Конгресса журналистов по законопроекту высказался довольно лестно для нас, журналистов: “Говорят, что война - слишком серьезное дело, чтобы поручать ее только генералам. Закон о средствах массовой информации - слишком ответственный для судьбы нашей страны законопроект, чтобы идти на поводу у журналистов. Есть общество, есть государство, есть интересы безопасности”. Приятно, конечно, что нас называют генералами. Но мы-то знаем, что за нас чуть было не решили нашу судьбу.
Зауреш Кадыровой просто наскучили дискуссии по закону о СМИ, поэтому она просто решила “отрубить” - проголосовать “не глядя”.
А Валентин Макалкин, голосовавший в числе семи смелых мажилисменов против крамольного законопроекта, постарался примирить стороны: “Я полагаю, что весьма некорректно делить: кто проголосовал за закон о СМИ, вроде болеет за интересы государства. А те, у кого другое мнение - вроде бы наоборот. Я считаю, что каждый прав, и все мы здесь болеем за интересы страны и за интересы народа”.
Большинство депутатов, видимо, устав от многодневных и многочасовых дискуссий на рабочей группе, просто постаралось поскорее “выкинуть” закон из парламентского производства.
Обычно законопроекты обсуждают для того, чтобы улучшить их. Что же у мажилисменов и сенаторов получилось после рассмотрения законопроекта? Остановимся лишь на некоторых поправках, внесенных в текст законопроекта, и посмотрим, как они “облегчат” работу журналистов, собственников, редакторов, издателей и вещателей, а самое главное - кто является авторами принятых и отвергнутых поправок.
Благодаря Татьяне Квятковской аккредитация определяется как “процедура признания полномочий журналиста государственными органами и иными организациями”. В правительственном варианте законопроекта под аккредитацией понималась “процедура допуска журналиста к информации государственным органом, общественным объединением и организацией”. Это, так сказать, явления нашего новояза. В словаре же “аккредитация” - признание каким-либо официальным органом или какой-либо организацией права журналиста на получение определенной информации. Получается, без этой самой процедуры профессиональная принадлежность журналиста вообще под вопросом, и информацию получить даже по предъявлении служебного удостоверения он не может.
“Сведения”, после тщательной проработки мажилиса, трактуются как “вид установленной и подтвержденной информации о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах”. Значит, для признания какой-либо распространенной информации сведениями, нужно чтобы они были “установлены и подтверждены”. Как, кем и каким образом? Эта поправка имеет коллективное авторство, она была внесена по предложению Комитета по международным делам, обороне и безопасности, который мотивировал эту формулировку: “иначе сведения не отличаются от слухов и сплетен”. Интересно, как часто журналисты распространяют слухи и сплетни - это что, их профессиональная обязанность?
В проекте есть статья “Недопустимость злоупотребления свободой массовой информации”. Там, по сути, содержится запрет на публикацию всех материалов, содержащих такие слова, как “суд”, “судебный процесс”, “истцы и ответчики”, “предмет судебного разбирательства” и т.д., потому как любая публикация об отправлении правосудия по конкретному делу, особенно критическая, может быть расценена как создающая общественное мнение о правоте одной из сторон. Один из авторов этой поправки - депутат Ерлан Нигматуллин.
Абдижалел Бакир стал автором поправки о “незаконном” вмешательстве государственных органов, организаций, их должностных лиц. “Законное” вмешательство по его версии - допустимо.
Горячий спор среди депутатов разгорелся по поводу собственника СМИ и его правового статуса. Во-первых, спорили депутаты из-за статьи, запрещающей иностранным физическим и юридическим лицам владеть, пользоваться, распоряжаться или управлять СМИ в Казахстане. Группа депутатов (Амангельды Айталы, Ерасыл Абылкасымов, Абдижалел Бакир) предложила вообще запретить иностранцам владеть, пользоваться, распоряжаться, управлять казахстанскими СМИ. Эта поправка, правда, не прошла, но осадок, как в старом анекдоте, остался...
Всем памятны баталии - и парламентские, и на ПДС, - по поводу “этого”. Мировая проблема разницы между порнографией и эротикой - в большей степени этот вопрос возбудил интерес у верхней палаты. И у нас появилось каноническое определение эротики, как “оказывающей эмоциональное и эстетическое воздействие на сексуальное чувство человека”. Кроме того, очередная попытка внедрить ханжеское отношение к сексу и эротике устанавливает вполне определенные и жесткие юридические последствия для СМИ.
Мажилисмен Ромин Мадинов стал автором нормы, которая обязывает СМИ “при публикации информации, содержащей анализ или оценку с указанием недостатков деятельности государственных органов или его должностных лиц, предоставить им возможность публикации ответа”. При этом норма не устанавливает сроки публикации ответа и требования, предъявляемые к самому тексту ответа.
А Амангельды Айталы и Комитет по международным делам, обороне и безопасности стали инициаторами принятия поправки, позволяющей гражданам или юридическим лицам вместо опровержения требовать возмещения убытков и морального вреда. Эта норма для тех, кто практически хочет уничтожить неугодное СМИ.
Самый интересный пункт законопроекта - из той же оперы. В новой редакции законопроекта о СМИ сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию, идут сами по себе, а не в связке с “несоответствующими действительности”. То есть, если про кого-то распространены сведения, соответствующие действительности, а он на это обиделся, он может прямиком идти в суд и требовать возмещения убытков и компенсации морального вреда, причиненных по его мнению распространением таких сведений.
|
