Четвертое измерение Недавно журналисты государства остались без нового законопроекта - президент страны, как известно, наложил на него вето. Событие это сделало журналистику главной героиней новостей и общественной жизни в целом. Наш “Форум” размышлял о роли “четвертой власти”, свободе слова и гражданском мужестве журналистов  | | Наша служба и опасна, и трудна... |
И.Гайкалова: Взаимоотношения журналиста и власти, журналиста и общества - тема глобальная и трудноисчерпаемая. С каждым днем меняются условия игры, меняется ситуация в мире, во все внутренние процессы вмешивается глобализация. Я хочу, чтобы мы поговорили о том, как живется сегодня журналисту, какими законами или нравственными принципами он должен руководствоваться в своей работе. Кем ощущает себя журналист в нашей стране, насколько полно он реализует свои права, возможности и как хорошо исполняет свои обязанности. В этой связи мой первый вопрос Тамаре Калеевой, как человеку, отслеживающему все судебные процессы, связанные с журналистами: Тамара Мисхадовна, кто сегодня больше обижает друг друга - государство журналиста или напротив: журналист государство? Скажите, нам, журналистам, есть чего стыдиться?
 | Ирина Гайкалова,
ведущая форума, обозреватель “НП” |
Т.Калеева: Это очень интересная постановка вопроса: кто кого обижает? Я вопрос принимаю и отвечу: поскольку журналисты находятся под жестким диктатом государства (и государственных изданий и негосударственных), есть разные формы давления. И поскольку у журналиста изначально задача - информировать обо всем, а у государства - регулировать информацию в своих интересах, то, конечно, противоречие есть. И в этом противоречии, на мой взгляд, побеждает государство. Силы неравные. До такой степени, что я удивляюсь, как в этом зависимом положении - материальном, социальном и прочем - у журналистов не раздавлен окончательно профессиональный дух - желание информировать о самом нужном, о самом главном.
И.Гайкалова: И все-таки: журналисты обижают людей безо всяких на то оснований?
 | Тамара Калеева, президент
международного фонда защиты свободы слова “Адил соз” |
Т.Калеева: Безусловно. А как же. Когда начинается травля какой-нибудь компании, лица... Но я должна сказать, что все-таки редко журналисты делают это с удовольствием. Это происходит в силу жесткой житейской необходимости.
И.Гайкалова: Значит, вы склонны оправдывать журналистов. А я все-таки думаю, что у каждого из нас всегда есть выбор: делать или не делать...
Э.Пак: Я согласна с президентом Назарбаевым, когда он говорит, что журналисты должны быть ответственны, но я хотела бы вместе с тем добавить, что эта ответственность неотделима от прав, полномочий, возможностей журналистов. Пока у них очень мало прав - больше ограничений.
 | Сейдахмет Куттыкадам,
независимый журналист |
С.Куттыкадам: На мой взгляд, в республике с каждым годом все труднее говорить правду. До 1995 года журналистское поле было более-менее свободно. С приходом третьего парламента пошла монополизация СМИ. Причем это доходит до абсурда. Я сейчас редко публикуюсь в оппозиционных изданиях, потому что там тоже своя политика и свои рамки. Они тоже зависимы. А я всегда работал только в независимых изданиях и считаю себя независимым: никто мне не говорит, как писать, за кого выступать и кого ругать. Но, как я уже сказал, независимых СМИ становится все меньше. И, мне кажется, от этого проигрывают все.
И.Гайкалова: Значит, в этой ситуации журналистов и их поведение всегда можно понять?
С.Куттыкадам: Конечно. Я всегда защищаю журналистов и утверждаю, что казахстанская школа журналистики очень сильная. Помните, какой расцвет публикаций был в 1993-94-м годах! При этом наши СМИ сдержанны, корректны в сравнении с российской прессой. Она - оголтелая, порой разнузданная. У нас же сказывается восточный менталитет. Но последние годы наши журналисты все больше занимаются заказами, “киллерством”.
 | Сейтказы Матаев,
председатель Союза журналистов Казахстана |
С.Матаев: Я хочу продолжить мысль Сейдахмета. Самое неприятное то, что СМИ становятся продолжением бизнеса олигархов. Примеров таких много. Мы всегда киваем на Запад, но он тоже переживал нечто подобное - через это все должны пройти. Сейчас вся журналистика разделилась по группам - это не секрет. Самое обидное, что журналисты становятся орудием этого бизнеса. Речь не идет о власти, речь идет о собственниках. Это третий игрок, который платит, а значит, и заказывает музыку. На медиа-форуме об этом тоже шла речь.
Т.Калеева: На этом четко обрисованном фоне говорить о правах журналистов немного фальшиво. У журналиста одно реальное право - выполнить заказ. И какая тут может быть ответственность?! Право снимать материал, отказываться ставить свою подпись - это право быть безработным. Журналист отказался от одного задания, от другого и завтра оказался на улице. Завтра он - независимый!
С.Матаев: На одном из совещаний по законопроекту президент говорил о том, что надо сделать так, чтобы собственник не мог выгнать журналиста. Но сейчас это кажется невозможным. Надо придумать, как сделать, чтобы эта мысль была в законопроекте, чтобы журналист всегда был защищен!
И.Гайкалова: Защищать журналиста могут и должны профсоюзы. Где они у нас?
Коринна, профессиональные союзы в Германии - это реальная сила, способная защитить права журналиста?
 | Коринна Кюн,
редактор немецкой части газеты “Дойче Альгемайне Цайтунг” |
К.Кюн: Можно сказать, что профсоюзы довольно сильны и находятся на стороне журналистов. Но еще сильнее Основной Закон: пятая статья Конституции гарантирует свободу слова, мнений и право высказывать мнение. Конечно, государство всегда хочет выразить свою точку зрения, в противовес журналисты и СМИ стараются высказать свободное, в том числе критическое, мнение.
И.Гайкалова: Это получается?
К.Кюн: Да. К примеру, известная история, когда газета “Бильд” агрессивно выступала против канцлера Шредера, что привело к конфликту газеты и правительства. Но влияние газеты было столь сильным на общественное мнение, что канцлер, вернее, люди из его команды, попытались “навести мосты” с редакцией и даже пригласили редактора газеты в поездку в Испанию.
И.Гайкалова: Почему у нас нет таких профсоюзов, почему в целом отношения не такие, как на Западе?
С.Матаев: Ирина, если говорить о защите журналиста, то можно говорить о какой-то корпоративной солидарности, но она никогда не бывает для всех. Ко мне обращаются как к председателю Союза журналистов, когда кого-то пытаются притеснять, потому что я возглавляю общественную организацию и могу создать общественное мнение. Последний факт - это закон о СМИ. Все общественные организации были едины, что позволило создать общественное мнение. Но в законе нет механизмов защиты прав журналистов. Так, Тамара Мисхадовна?
Т.Калеева: Я считаю, что Ира абсолютно правильно поставила вопрос - нам нужны профсоюзы. У нас есть какие-то ассоциации, организации, но ни одного профсоюза нет.
С.Матаев: Есть профсоюз в Астане.
 | Эльвира Пак,
сотрудник Фонда им. Ф.Эберта в Казахстане |
Э.Пак: Я бы хотела сказать о правах и ответственности журналиста. Тамара Мисхадовна говорит, что очень трудно противостоять давлению, доминированию собственника. Но на самом деле журналист никогда не должен забывать, что невозможно все время работать на одного только собственника. Правильно? Значит, у журналиста должно быть собственное мнение, суждение и позиция. Он не может быть продажным, ангажированным всю жизнь...
И.Гайкалова: Вот и прозвучало это слово.
Э.Пак: ...И если к нему приклеится этот ярлык продажности в самом начале карьеры, когда он молод и находится под давлением, то в конечном итоге окажется, что никогда при всем его таланте никто не будет уже воспринимать его всерьез.
 | Дукеш Баимбетов,
тележурналист |
Д.Баимбетов: Я бы хотел сказать о независимости журналиста. Буквально несколько дней назад на медиа-форуме я брал интервью у журналистов из разных стран. Руководитель московского бюро “Аль-Джазиры” сказал, что очень много журналистов-негодяев (это его слова), очень много продажных, хотя, конечно, есть светлые головы, хорошие. И он задается вопросом: возможно ли, чтобы не стало продажных журналистов? Потом я взял интервью у Глеба Павловского, который сказал: “Коррупция, если она затронула журналистские ряды, это плохо, но намного страшнее для общества, когда коррупция у чиновников”. Я согласен с мнением Эльвиры Пак. Журналист всегда может договориться с работодателем, сказать, что он готов посвятить работе все свое умение и весь свой профессионализм, однако у него есть гражданская совесть и позиция, через которые он не может переступить, есть темы, которые он не хочет освещать, чтобы не врать своим зрителям. И в этом он будет абсолютно прав! Стоит только один раз соврать себе в глубине души, как будешь врать всегда. Как сделать так, чтобы не переступить грань порядочности и человечности? Над этим надо думать. Сейтказы прав, что защиту журналиста надо отразить в законе. И еще - о долге журналиста. Часто сталкиваюсь с такой ситуацией: собираются, к примеру, где-то ярые демократы, проводят заседание, приглашают прессу, и у журналистов особенно государственных телеканалов сразу же возникает вопрос - а надо ли освещать это событие? Я всегда говорю: нельзя так думать! Какое бы ни было событие, если оно есть, наш долг его осветить, донести до общества. Нельзя журналисту, работающему на государственном канале, все время оглядываться на чиновников и думать, а что там скажут наверху. Я считаю, что это тоже грань объективности, которую нельзя переступать.
Т.Калеева: Вы знаете, в журналистике очень много собственного чиновничества. Все мы знаем цепочку, которую проходит материал - до эфира или полосы. Что подумает министр - это уже опасения журналиста-чиновника. Редакторат выступает цензором, который рубит и рубит материалы.
С.Матаев: Это называется внутренняя цензура!
 | Галия Ибраева,
доктор политических наук, заведующая кафедрой международной журналистики КазНУ им. Аль-Фараби |
Г.Ибраева: Я бы хотела продолжить разговор, который начал Сейдахмет. Был период, когда мы действительно чувствовали себя свободными. И именно в тот период мы обучали таких журналистов, которые могли принести в журналистику что-то новое - ребята были настроены на это. Мы все были одухотворены и думали, что действительно станем четвертой властью. Теперь мы, преподаватели, чувствуем, что наши студенты стали более осторожны, они стали осознавать странности, происходящие в системе журналистики. Вот что страшно: с самого начала своего пути в журналистах посеяно зерно цинизма, негативного отношения к тому, что происходит в обществе. Вы посмотрите, как происходит моральное разложение в ребятах. На наших телеканалах идут программы, которые противоречат нашей национальной сути. К примеру, ведущие приходят в аудиторию и предлагают студентам раздеться в обмен на телефонную трубку. И сколько желающих находится все это сделать!
Т.Калеева: Но это проблема студентов, а не журналистов. Журналисты всего лишь обнажают нашу суть. Если это противно человеку, то он возмутится!
 | Ботагоз Сейдахметова,
обозреватель “НП” |
Б.Сейдахметова: Мне кажется, мы несколько отвлеклись от темы. Мои племянники, например, смотрят такие передачи, и я не считаю их морально неустойчивыми. Мне кажется, надо говорить сейчас об ином - о понятии “четвертая власть”. Я была на стажировке по журналистике в Америке и Европе - и везде шел разговор о том, что журналистика не должна быть властью. Она должна быть “сторожевой собакой”, которая за этой властью наблюдает, чтобы не было коррупции, чтобы нас боялись...
Е.Панкратова: А что такое собственно власть? Власть это и есть возможность какого-либо влияния.
Б.Сейдахметова: К вопросу о независимости прессы. Я хочу привести пример немецкой “Тагесцайтунг”. Это газета финансируется самостоятельно, но, по признанию журналистов, очень сильно зависит от рынка и рекламы. Для молодых журналистов она стала трамплином, откуда они начинают свою карьеру, свой профессиональный рост. Получается, что даже в странах с развитой демократией нет полной независимости.
 | Елена Панкратова,
социолог, автор исследования “Журналисты Казахстана:
попытка автопортрета” |
Е.Панкратова: Мы пришли к тому, что абсолютной независимости нет. Рынок тоже диктует совершенно четкую зависимость. Существует всего два вида зависимости - личная и вечная. То есть формально вы ни от кого не зависите, но то, что вы получаете зарплату и вам нужна реклама - это диктует определенную линию поведения. Это жесткие рамки рыночной экономики, за пределы этого не уйдешь.
К.Кюн: В Германии существует четкое разделение между теми, кто действительно имеет статус частного издания и зависит от рекламодателя и так называемым общественным телевидением. Общественное телевидение регулируется членами общественного совета, они предоставляют свободу высказывания мнения, которое может быть критическим по отношению к правительству и государству.
И.Гайкалова: Вот еще один выход из ситуации - создание общественного телевидения. У нас это возможно?
С.Матаев: За общественное телевидение абоненты должны платить абонентскую плату. Тогда оно будет работать на общество и регулироваться общественным советом. Около полугода назад этот вопрос стал подниматься. Но есть проблемы, которые сразу же дают о себе знать: в Казахстане небольшое население, огромные территории и у многих людей нет лишних денег.
Т.Калеева: Мне кажется, одна из главных проблем наших СМИ - это экономическая зависимость изданий. Когда издание становится самоокупаемым и когда оно хотя бы чуть-чуть приносит прибыль, собственник начинает относиться к нему иначе - он уже не будет манипулировать курицей, которая несет ему золотые яйца. А когда он вкладывает в издание, в убыточное предприятие, то он должен иметь какую-то прибыль. И эта прибыль выражается в лоббировании собственных интересов посредством издания.
И.Гайкалова: Как вы думаете, мы можем назвать нашу журналистику четвертой властью?
С.Матаев: Я считаю, что журналистику когда-то совершенно случайно назвали четвертой властью. Я думаю, мы не должны быть властью. Мы - посредники между обществом и властью.
С.Куттыкадам: На мой взгляд, в Казахстане основные проблемы - это отсутствие политической культуры, очень маленький рынок СМИ, который может скупить один олигарх. В других странах с большими рынками такого произойти не может, к тому же в силу большей культуры на Западе собственник или политик не вмешивается в политику газеты, как это делается у нас. И еще. О власти. Как угодно можно называть ее - четвертой, пятой, но на самом деле это власть над умами. И в век глобалистики эта власть играет решающую роль - кто владеет СМИ, тот владеет страной. А роль журналиста как раз и состоит в том, чтобы выражать суть происходящего. Лавировать, но выражать, не падать, не ломать себе при этом хребет.
Е.Панкратова: Власть - это не только государственная власть, бизнес имеет власть, потому что у него деньги, гражданское общество тоже имеет власть. Почему? Мы говорим, нас могут защитить профсоюзы, общественные объединения. Это и есть власть и влияние. И потом, мы все повторяем - это плохо, то плохо. А давайте ненадолго посмотрим на ситуацию в исторической ретроспективе: что было десять лет назад? Был монолог власти и больше ничего. Все колоссально изменилось. Конечно, абсолютной свободы нет. Еще Бальзак говорил: какая свобода, надо принадлежать какой-то клике. Надо выражать какие-то групповые интересы, потому что такова жизнь.
Т.Калеева: Это философский взгляд и позиция чиновников Министерства информации. Одни сплошные достижения!
С.Матаев: Все действительно познается в сравнении. Приведу только один пример: в Ашхабаде в аэропорту у меня отобрали газеты, которые я читал в самолете, завернули, записали фамилию и через два дня, когда я летел обратно, - вернули... Мы, конечно, не должны расслабиться, мы постоянно должны стремиться к лучшему. На постсоветском пространстве по независимости прессы мы входим в тройку первых: Россия, Украина, Казахстан. Но останавливаться на этом мы не должны. Надо работать над законодательством: я считаю, стоит дождаться смены парламента и только потом начать работу над новым законопроектом.
Т.Калеева: Хорошо, что мы не приняли новый закон, но это не значит, что старый закон нас устраивает. Я считаю, нам сейчас надо продолжать работу над совершенствованием законодательства, не дожидаясь смены парламента. Можно отшлифовать законодательство, за это время новый парламент войдет в курс дела, и только потом можно начинать работу над новым законопроектом о СМИ.
И.Гайкалова: У меня последний вопрос: может ли себя чувствовать настоящим гражданином наш журналист при всех тех нюансах его существования в обществе, которые мы сегодня упомянули?
Т.Калеева: Конечно, как, впрочем, любой человек.
С.Куттыкадам: Я считаю себя свободным человеком и независимым журналистом. 1. Что такое “свобода слова”, на ваш взгляд?
2. Верите ли вы в возможность полного воплощения понятия
“независимость СМИ” в мире и Казахстане в частности?
Сагымбай Козыбаев,
профессор, президент Академии журналистики РК
1. Молодое государство напоминает ребенка, рьяно рвущегося к демократии. Наша пресса уже прошла несколько этапов своего развития. Сейчас происходит процесс, когда все СМИ монополизируются. Необходимо произвести демонополизацию. Как, например, во многих странах есть специальные законы, устанавливающие и регулирующие процесс монополизации. Ведь пресса - это социальный институт, а свобода слова - это когда слово может стоять выше любого вида власти.
2. Независимость существует, но полного воплощения ее нет. В любом случае зависимость есть от денежных средств, от хозяина, устоев. Когда говорят, что издание независимое, то это условно. Относительно чего-то оно может быть более или менее независимо. Баян Есентаева,
телеведущая
1. Я никогда не задумывалась над определением “свобода слова”. Наверное, потому, что никогда не было проблем, связанных со свободным выражением собственных мыслей. А свобода слова, по-моему, и заключается в свободном изложении собственного мнения. Я поэтому и не работаю в программе новостей, чтобы можно было преподносить информацию без препятствий, как я это вижу и как я этого хочу.
2. Я не думаю, что понятие “независимость СМИ” может быть применимо в нашей стране. Мы должны учитывать тот фактор, что Казахстан прежде всего страна восточная. И мы всегда будем кому-нибудь невольно подчиняться. Так уж принято в азиатских странах, что всегда на первом месте слово старшего человека, никто не вправе ему перечить. Даже если страной будет править американец, мы все равно будем ему подчиняться, так как он старше нас. Бахытжан Канапьянов,
поэт
1. Когда не думаешь о чем-то, значит, у тебя с этим все в порядке. Я пока не сталкивался с такой проблемой и не думал о ней. Ничего не могу сказать о свободе слова в СМИ, но как поэт цензуры еще не встречал. А знаете почему? Да потому, что литературой, стихотворениями сейчас никто не интересуется. Вот и никому нет дела до того, что мы там пишем.
2. СМИ, как и все в этом мире, зависимы от погоды, от пристрастий, нравственных критерий, устоев... Независимость - это означает вседозволенность, так? Такого быть не должно. Конечно, влияния государства на литературу не происходит... журналистика как параллельный ей мир - там свои законы.
Еркин Тукумов,
зав. отделом внешнеполитических исследований
(Казахстанский институт стратегических
исследований при президенте РК)
1. Свобода слова - возможность свободного выражения мыслей, идеи. Она вообще есть, но всегда только относительно чего-то. Я думаю, в Казахстане о полной свободе слова говорить нельзя, в каких-то странах она в большей степени, в каких-то в меньшей степени.
2. К этому понятию отношусь неоднозначно. Есть независимость мнений, норм, но что касается органа, то здесь все зависит от финансовых вливаний. Тяжело оставаться объективным, когда все в мире политизируется. Тем более любая позиция, не согласная с правительственной, будет подвержена корректировке.
Подготовила Дана Бекмагамбетова
|
