Вы можете поставить свою оценку в конце страницы
Третья мировая война Андрей Губенко,
Досым Сатпаев,
директор Группы оценки рисков (ARG) С новым миллениумом началась третья мировая война - это, кажется, теперь очевидно даже самым закоренелым апологетам страусиной политики. Дата ее начала однозначно не установлена. Кто-то склонен вести отсчет с 11 сентября, кто-то - с ракетно-десантного штурма Афганистана, кто-то - с оккупации Ирака, а иные - так и вовсе с бомбардировок Югославии.
Зато точно известны время и место открытия Центральноазиатского фронта на этой войне - воскресенье, 28 марта 2004 года, местечко Кахрамон близ Бухары, Узбекистан Как и на всякой войне, теперь уже неважно, кто ее начал. “Цивилизованные” северо-атлантические политики с дипломами Гарварда и Оксфорда, размахивающие как первобытной дубиной мощью своей экономики и ВПК. Или азиатские профессиональные революционеры, тоже, как правило, с дипломами Гарварда и Оксфорда, использующие в качестве основного оружия свои бесчисленные доллары и евро. Все смешалось.
Неважно, кто начал, потому как, чтоб закончить, придется все забыть. Да вот получится ли? И когда?
Ясно, что не скоро. Ведь Америка с Европой только-только отправились в свой очередной крестовый поход. И разницы с тремя предыдущими практически нет. За почти тысячу лет “гуманитарного прогресса” лишь то и изменилось, что с оружия убрали крест. Да и то всего полвека назад.
А арабы отправились в очередной джихад, на этот раз террористический. И пока с той и с другой стороны не будет пролито достаточно крови, стороны не успокоятся. Так свидетельствует история. А еще она свидетельствует, что дети, рожденные и выросшие во время войны, превращаются в новых солдат. И лучше прежних, убитых. Потому что ненавидят. И так далее, по нарастающей.
Никто не спорит, борьба с терроризмом - дело правильное. Но тут, видимо, вся загвоздка в том, как бороться. Потому что складывается стойкое убеждение, что своей “борьбой” западные державы лишь плодят ненависть и насилие, косвенно вербуя в отряды террористов все новых и новых рекрутов. На теракт они отвечают ковровыми бомбардировками, а это все равно что из пушек по воробьям палить, ведь сами-то бен ладены и хусейны при этом не страдают, а гибнут невинные люди.
Не нам их учить, что борьба с терроризмом должна быть “точечной”, адресной. Не нам распределять средства на нее между Пентагоном и ЦРУ: они не хуже нас знают, что кинжал эффективней иной раз, чем стратегический бомбардировщик, не говоря уже о том, что один агент-”засланный казачок” может оказаться опасней целой армии. Знают, но упорно гнут свою линию. Наверное, потому что это выгодно: палить из пушки по воробьям, если прибрав к рукам страну, где обитают эти “воробьи”, можно контролировать стратегические ресурсы, диктовать свою волю (не говоря уже о ценах) - короче, “рулить”.
 | | Игра по-крупному. Кто на воротах? |
Так что придется держать порох сухим. Мало ли, какие еще точки появятся на пресловутой “оси зла”... И еще: узбекские события показали, что чревата скрытность, информационная трусость властей. Мы должны точно знать, что происходит: будь то на границе или за тридевять земель, где, тем не менее, есть наши сограждане, родные и близкие. И если в какой-нибудь туристической Шамбале взорван очередной автобус или ресторан, мы не должны гадать, есть ли среди них наши. Мы должны знать сразу, как это возможно, и наверняка.
Пора беспечности закончилась вместе с романтической юностью нашего государства.
Узбекский
ТЕРРариум
Из пяти стран Центральной Азии, именно Узбекистан, а впоследствии и Кыргызстан, вошли в категорию стран со значительным уровнем террористических рисков. Несмотря на то, что по версии руководства этих государств, антитеррористическая война США в Афганистане существенно уменьшила эти риски, гораздо более верными оказались слова бывшего главы Службы национальной безопасности Кыргызстана Болота Джанузакова, который признался, что основной костяк экстремистских сил в Центральной Азии просто ушел в подполье и еще покажет свое лицо. Хотя помнится, какое воодушевление было у руководства Узбекистана после того, как прошла информация о гибели в Афганистане одного из активных лидеров Исламского движения Узбекистана (ИДУ) Джумы Намангани. Как будто бы с его устранением исчезли сами факторы, которые когда-то привели к его появлению и к активизации радикальных антипрезидентских сил в этой республике.
Анализ этих факторов и поможет ответить на вопрос: кто стоит за взрывами в Узбекистане.
Большинство из этих факторов имеют узбекское происхождение, что, впрочем, не спасло весь регион от внимания со стороны международного террористического интернационала. С момента временного ослабления ИДУ после афганской войны начинается переориентировка основного внимания узбекских силовиков на организацию “Хизб ут-Тахрир аль Ислами”, чьих членов, реальных и выдуманных, стали сажать пачками. Для Ташкента бренд “регионального антитеррористического бастиона” был также необходим, как для Кыргызстана когда-то образ “островка демократии”.
По сути, последние теракты в Узбекистане нанесли серьезный удар по всем этим мнимым попыткам обеспечить собственную безопасность, не пытаясь разобраться с причинами, породившими террористические угрозы. Это новый вызов властям Узбекистана, и он продемонстрировал всю бесполезность закручивания гаек, которые на самом деле лишь усугубляют политическую и экономическую ситуацию в стране. Спусковой крючок
“Аль-Каиды”
Вряд ли верна точка зрения, которая за каждым терактом в Узбекистане видит руку ее политической элиты, как когда-то за терактами 11 сентября 2001 г. видели тень Белого дома, а взрывы домов в Москве связывали с ФСБ. Все эти “теории заговора” часто мешают взглянуть на реальные причины эволюции терроризма. Хотя, с другой стороны, крайне важно понять, к каким выводам придут власти Узбекистана после этих терактов. Будут ли они рассматривать их, как индикатор наличия серьезных проблем, связанных с политической и экономической ситуацией в самом Узбекистане, или же они воспримут эти взрывы, как новый повод для усиления борьбы с политическим инакомыслием под антитеррористическими лозунгами.
Более всего выразителен сам факт использования камикадзе в последних терактах, что создает опасный прецедент для всего региона и наводит на определенные мысли. В частности речь идет о том, что в Узбекистане, вполне возможно, мы начинаем наблюдать проявление “чеченского (палестинского) синдрома”, когда степень политической радикализации способствует рекрутированию террористов-смертников. Если исходить из того, что в последние годы власти Узбекистана вели одинаково жесткую войну с членами ИДУ и “Хизб ут-Тахрир аль Ислами”, ответная реакция со стороны этих организаций не без поддержки со стороны международного террористического интернационала была вполне предсказуема. Хотя для “Хизб ут-Тахрир аль Ислами”, традиционно делающей ставку на идеологическую работу, использование таких методов работы довольно необычно. Гораздо больше это похоже на почерк той же “Аль-Каиды”.
В любом случае, появление террористов-смертников характеризует собой новый этап в эволюции террористических организаций в Центральной Азии. “Черная метка” нам была продемонстрирована еще во время испанских терактов, которые показали всем союзникам США в антитеррористической коалиции, куда, напомним, входит и Казахстан, что они находятся под прицелом международного террористического интернационала. А в качестве спускового крючка могут быть использованы местные экстремистские и террористические организации.
|
