Вы можете поставить свою оценку в конце страницы
Чеховская грусть Германии Светлана Фельде-Винчу На сегодняшний день в Германии нет ни одного писателя, который мог бы просто и внятно объяснить, какой буквой алфавита следовало бы обозначить нынешнее поколение немцев. Зато дебаты о поколениях в Германии очень в большой моде... По мнению публициста Густава Зайбта, объясняется этот факт тем, что за последние годы в стране произошли глобальные социальные изменения. Германия стала страной мобильного общества среднего класса.
В свое время известный социолог Карл Маннгейм писал, анализируя поколение революционных шестидесятых, что там, “где сглаживаются классовые различия, на их место встают различия между поколениями”. Иными словами говоря, когда побеждает социальная мобильность, общество превращается из общества классов в общество поколений. И каждое из них имеет свой особый стиль жизни, поведения, свою особую культуру. Свою литературу - также.
 | | Памятник Шиллеру на Жандармской площади |
Так что же беспокоит и волнует сегодня души и сердца молодых немецких авторов, а также их читателей?
Возьмем нескольких молодых писателей, пишущих прозу, которых критики именуют представителями “поп-культуры”.
Райнальд Гец и его молодые соавторы Беньямин фон Штукрад-Барре, Кристиан Крахт и Эльке Наттерс... Разумеется, книги их разнятся и по стилю, и по форме, но всех их объединяет повседневность и поп-культура: современные мода, музыка, телевидение. А в двух словах - поверхностность нашего бытия. Впрочем, к этому повседневному направлению всю новую немецкую литературу отнести все-таки нельзя.
Юлия Франк, Юдит Херманн, Майке Вецель, Георг-Мартин Освальд, Штефан Бойзе - это все имена “новых рассказчиков”. Они пишут в меланхолическом духе о вещах, которым всегда и везде есть место: любовь, равнодушие, жизненные планы и мироощущение молодых, межчеловеческие взаимоотношения.
Еще одно направление в современной немецкой литературе можно назвать историческим. Кстати, в этой форме оно появилось недавно - после объединения страны. “Исторических” авторов теперь в Германии немало. Недавно опубликованный роман Михаэля Кумпфмюллера произвел настоящий фурор и долго обсуждался критиками. Сюжет романа завязан на противостоянии двух Германий в прошлом и на судьбах людей, оказавшихся между двух систем. Если же говорить об удачливых в коммерческом плане авторах, то к ним, бесспорно, относятся авторы, написавшие в форме беседы на популярные темы германский бестселлер “Тристес рояль” - “Королевская печаль”. Мнения по поводу этой книги разделились на очень полярные. Поклонники поп-литературы восприняли ее как “манифест”. Одни критики не скупились на похвалы, награждая эпитетами вроде “образец литературы потребительского авангарда”, другие ругали на чем свет стоит: дескать, “рассуждения вялых и зажравшихся снобов”. А дело с самим произведением было так: поскольку книга “Королевская печаль” относится к книге заказной, то ее авторы - Крахт, фон Штукрад-Барре, Никель, фон Шеньбург и Бессинг - собрались все вместе в фешенебельном отеле и три дня жили и беседовали на разные популярные темы в номере “люкс”, оплаченном издателем. Разговоры записывались на пленку. А потом из них сделали книжку. Таким квинтетом авторы собирались впервые, а вообще-то каждый из них - личность в творческом плане самостоятельная. Роман Кристиана Крахта “Фазерланд” уже давно стал каноническим романом девяностых. Беньямин фон Штукрад-Барре в своих первых автобиографических романах “Соло-альбом”, “Лайв-альбом” и “Ремикс” не только обозначил свою персональную позицию, но и, заработав денег, стал профессиональным автором, то есть смог целиком и полностью посвятить себя литературе. Есть и очень молодые авторы. Беньямину Леберту было всего лишь шестнадцать лет, когда вышел его роман “Крэйзи”. Более чем трехсоттысячный тираж романа разошелся почти мгновенно. Роман о чувственности, пробуждающейся сексуальности подростка, страдающего легкой формой паралича, роман-откровение.
Большая часть прозы - описание банальной повседневности, как в рассказе Николе Бирнхельм “Две минуты вокзала” или “Они только что вошли” - короткой новелле Романа Бернхофа.
Серый стерильный ландшафт железной дороги, анонимность случайного соседства и затяжное уныние пересадок определяют мрачноватый стиль этой подборки. В путешествиях по России самая большая неприятность - это навязчивые соседи. Здесь же, в Германии, наоборот, все определяет одиночество, страх взгляда и прикосновения. “Старик со шнапсом в руке. То есть в бутылке. То есть бутылка в руке. Собака смотрит на старика. Хочет вылизать ему лицо. Тоже нельзя. Намордник. Поводок. Ребенок смотрит туда же. Хочет поиграть со стариком. Тоже нельзя. Мать с сумками смотрит в сторону. Выглядит очень печальной. Но не плачет - ей нельзя. Немой запрет”. Банальность описываемого - не вина автора.
Эта безнадежная чеховская грусть определяет вид Германии, и разогнать его можно лишь при помощи дискотек и наркотиков, да и то - ненадолго. Однако подростки, которые глотают пилюли, редко пишут романы. Один уже пожилой и известный композитор как-то проговорился: “Или ширяешься, или пишешь - одно из двух. Уже после одной дозы гашиша тебе вообще не нужно никакой музыки”. И это правда. Времена Верлена или Берроуза, когда наркотические введения напрямую трансформировались в литературу, кажется, канули. Сегодня чемпион тот, кто пронзительно опишет банальность и скуку. Плюс отверженные и маргиналы - благодатный материал для любой литературы.
Как говорил философ, чем отличается талантливый человек от бездарного? Бездарный полагает, что из любой ситуации можно найти выход. К счастью, опасения молодого Вагнера сильно преувеличены. Кроме пустоты, есть еще и страх, безнадежность, безденежье и множество других приятных вещей. И до этого состояния в Германии, к счастью, еще очень далеко. Что и позволяет надеяться на продолжение литературы в этой стране.
|
