Вы можете поставить свою оценку в конце страницы
Мне было 14, когда началась война Андрей Прохоренко
 - Владимир Евгеньевич, вы были участником Великой Отечественной. Но как вы попали на фронт, ведь вам было всего 14 лет, когда началась война?
- Школу окончил я в 1941 году (8 классов). Моего отца сразу же после начала войны призвали в действующую армию. Я остался один со своей бабушкой, поступил работать на Алматинский электротехнический завод - учеником слесаря, мне было всего 14. Уже через месяц мне дали третий разряд.
Лозунг “все для фронта, все для победы” для нас, молодых рабочих- омсомольцев, был не пустым звуком. Работали по 12 часов в сутки - “по-стахановски”. В конце 1942 года пришла “похоронка” на отца. “Погиб в бою под городом Гжацк”.
По исполнении семнадцати лет я подал заявление в военкомат, чтобы меня отправили добровольцем на фронт - отомстить фашистам за отца. Но так как завод выполнял военные заказы и годами я “не вышел”, в просьбе мне отказали. Однако я не сдался - пошел в райком комсомола и с его помощью добился своего.
- Расскажите, как получили свою первую награду?
- Был конец августа 1943 года. Шли тяжелые бои под Харьковом. Советская армия перешла в наступление - это чувствовалось во всем, особенно в действии авиации. Мы уже проехали город Чугель, как наш эшелон был остановлен. Всех командиров забрали на рекогносцировку и совещание (остался один старший лейтенант и сержанты - старшие вагонов), кроме них в вагонах находилось еще 450 необстрелянных солдат.
Тут сержант нашего вагона Манько взял бинокль и залез на разрушенную водонапорную башню возле нас.
Оттуда он закричал: “Хлопцы, це же немцы!”
Мы залезли к нему и ясно увидели, как справа и слева на расстоянии одного-полутора километров движутся колонны: впереди мотоциклисты, за ними бронетранспортеры и автомашины с пехотой. Шли они в сторону реки Северный Донец, то есть к нам в тыл.
Что делать?
Старший лейтенант кричит: “Всем к бою!”
Какой тут бой? У нас еще не у всех есть оружие, нет боеприпасов. Спрашиваем: “Что делать?”
Сержант Манько кричит: “Тикайте туды, откуда приихали!”
И мы, перегоняя друг друга, побежали. Мы “отходили” по обе стороны насыпи... только пыль поднималась. Пробежали километров девять, и у реки нам преградил дорогу военный пост с двумя бронетранспортерами.
Майор с пистолетом в руке кричит: “Стой! Ни шагу назад! Стрелять буду! Приказ товарища Сталина!”
Нас остановили, испуг прошел и мы вышли из окружения.
Через пару месяцев меня и еще двух солдат вызвали на командный пункт полка. Там уже находилось человек 15 сержантов и солдат. Нас построили, и командир полка зачитал приказ командующего Степным фронтом маршала Конева: “за выход из окружения с оружием такие-то.., в том числе и моя фамилия, награждаются медалью “За боевые заслуги”.
Это и была моя первая награда.
- Вы правда сами принимали роды у своей жены? Ваш первенец - сын Евгений появился на свет до попадания в роддом?
- Это так. В мае 1955 года у моей жены пошел 9-й месяц беременности. В городе Батуми отдыхающие уже купались в теплом Черном море. Там и тут теплые дожди, а у нас на заставе снег идет. С волнением ожидаю хоть маленького просвета, чтобы как-то спустить жену пониже, хотя бы до комендатуры. Однако погода не позволяет.
Нина, стиснув зубы, ложится на носилки. Со мной еще 6 солдат, перекинув ремни, решаем добраться до первого селения, где имеется медицинский пункт. Спустились вниз примерно на три километра. Снег остался позади, а перед нами появилась небольшая речушка. Переправились на другой берег, остановились на небольшой полянке.
Жена кричит: “Положите меня, я сейчас рожу!”
Я говорю солдатам: “Сделайте палатку, нагрейте в котле воды, а сами на метров 20 отойдите, если надо будет - позову...”
Двое солдат побежали в ближайшее село Дорчидзеби и с крестьянином привезли санки, запряженные двумя бычками. Мы погрузили мать с сыночком, закутали их в шинели и привезли в село, а там уже связались с комендатурой, и нам выслали комендантский ГАЗик. Добрались до комендатуры, где нас ожидала санитарная машина, на которой нас доставили в город Батуми - в родильный дом.
- Вы почти всю жизнь служили пограничником. Были командующим заставы. Кого пришлось принимать у себя в гостях?
- Да, всякое бывало: и радости успеха, и неприятности. Служба есть служба. Хочу рассказать вам, что я и мои подчиненные испытали, когда на нашу заставу прибыли высокие гости во главе с министром обороны СССР маршалом А. А. Гречко, а вы хоть на миг представьте себя на моем месте.
Они просмотрели всю заставу, отметили все, что надо, и похвалили нас за безупречное ведение службы. Вечером, в сквере заставы поставили столы, и маршал, генералы и офицеры сели ужинать. Обслуживали гостей их повар и еще какие-то трое в белых халатах. Хозяина что-то не пригласили (да мне и не очень-то и хотелось). Офицер-связист, сопровождающий маршала, сказал нам, чтобы мы включили радиоприемник. В 8 часов передают последние известия из Москвы.
Голос диктора: говорит Москва! Послушайте заявление Советского правительства:
- агрессивная политика НАТО против свободолюбивых стран и СССР угрожает делу мира...
- Турция нарушает договор о свободе судоходства через Босфор и Средиземное море...
- страны НАТО хотят заблокировать Суэцкий канал...
В любую минуту мы были готовы выступить на защиту наших братьев по классу, это была кульминация состояния “холодной войны”. Приказ партии и правительства был нашим святым долгом.
В 23 часа маршал Гречко, генералы, гражданские товарищи и его личная охрана убыли с заставы.
Однажды нас предупредили, что к нам приезжает поздравить своих друзей-ветеранов Председатель Верховного Совета СССР генерал Леонид Ильич Брежнев. Он вначале посетил свой бывший командный пункт в гроте возле поселка “Марьина роща”, заехал в подземный госпиталь на тонком мысе.
Мы построились. Он вышел из “Чайки” в генеральском мундире при орденах, поздравил нас с Днем Победы. Пожелал нам долгого здоровья, подошел к каждому, пожал руку и расцеловал, особенно участников героических десантов на Малую землю и Новороссийск. Потом говорит по-брежневски: “Дорогие боевые товарищи, давайте по-фронтовому “врежем” малость, помянем всех, кто не дожил до этого святого праздника, взял кружку и котелок, подал его повару и говорит: “положи” немного “шрапнели”. Леонид Ильич поблагодарил повара, крякнул и выпил с нами. Потом сказал, что едет в город Новороссийск открывать памятную стелу освободителям города, поклониться памятнику Сипягину, Куникову (внутри которого каждые десять минут играет музыка Шостаковича). Простился с нами и уехал.
В интервью использованы
фрагменты книги
В. Е. Булатова
“Моя школа - жизнь”
|
