Вы можете поставить свою оценку в конце страницы
Однажды в новый год... До Нового года - меньше недели. Но все мы давно погружены в волшебные переживания новогоднего праздника. Благодаря авторам нашего конкурса “Однажды в Новый год...” мы станем участниками самых невероятных событий новогодней ночи разных лет. Спасибо всем, кто решил попробовать себя в жанре короткого рассказа. Сегодня мы публикуем лишь часть ваших историй. Остальные - в ближайшем номере “НП”. Позже вы узнаете имена победителей. Мы поздравляем вас с Новым годом, желаем здоровья, успехов, процветания. Оставайтесь и в будущем 2004 году нашими читателями, а также участниками всех наших конкурсов! Колечко
от Деда Мороза
Со своим парнем Катя рассталась два месяца назад. Его глупая ревность и эгоизм переполнили чашу терпения, она бросила трубку, и с тех пор они уже не разговаривали. Странно, но Кирилл и не думал оправдываться, даже не пытался с ней объясниться, и от этого становилось еще хуже на душе. Ведь где-то в глубине она давно его простила, но теперь уже ее гордость не позволяла сделать первый шаг. В таком “подвешенном” состоянии Катя собиралась встретить первый одинокий Новый год. Ее родителей пригласили в кафе друзья, она, конечно, могла пойти с ними, но что-то не хотелось.
За час она успела накрыть стол и привести себя в порядок, хотя наряжаться все-таки не стала. К чему все это? Все равно никто не увидит....
И вот, когда до Нового года оставалось всего пять минут, в дверь постучали. Катя напряглась, гостей в такое время и в такой день она не ожидала.
- Кто там?
- Дед Мороз!
- Не смешно!
- А я и не шучу!
В полном недоумении она подошла поближе и посмотрела в глазок: за дверью на самом деле стоял Дед Мороз. Не задавая никаких вопросов, она зазвенела замками, после чего проводила гостя в дом.
“Видимо, это мама с папой решили меня порадовать... Как же я их люблю!” - пронеслось в мыслях.
- Это вы Катя? - поинтересовался гость
- Да.
- Ну вот, все правильно! Ну как, готовы?
- Готова! - радостно отозвалась она, понимая, что ее догадки оправданы.
- Так, и что же ты, красавица, заказывала?
- Я уже вышла из того возраста, когда верят во все это, так что не стоит. Думаю, мама вам дала для меня шелковую пижаму, что я просила, а папа... Папа, скорее всего, - духи.
- А вот и не угадала! - ответил дедушка, лукаво улыбаясь.
От этой улыбки Кате даже стало не по себе, как будто она кого-то напомнила. Была слишком знакомой...
Сказав это, он достал из своей внушительной сумки маленькую коробочку, перевязанную красной лентой.
- Вот это тебе!
Катя молча развернула презент, и в руках у нее оказалось красивое колечко, которым еще не так давно она восхищалась у витрины. И тогда рядом с ней был... Кирилл.
Сомнение подкралось в душу, теперь уже и голос казался каким-то родным, знакомым и эти ямочки на щеках... Дед Мороз снимал свой камуфляж. Теперь перед ней стоял ни кто иной, как Кирилл.
- Катя, прости меня, пожалуйста, я тебя так люблю....
И вправду говорят, что только не случается в канун Нового года.
Марго ЭрвандТретий - мой
самый любимый
Новогодняя свадьба была в разгаре. В круг приглашают жениха и невесту. Затем тамада вызывает дружку и подружку. Все с интересом наблюдают, как ко мне приближается, напряженно улыбаясь, невысокий парень, как две капли воды похожий на певца Рыбина. И я с высоты своего роста (175 см плюс 10 см каблуки) ободряюще киваю ему, не волнуйся, мол, все будет о’кей!
И когда в вихре вальса он крепко, но бережно приподнимал меня, я с удивлением думала, что не так уж и комично мы смотрелись со стороны. Провожая меня, он шепнул, что так будет всегда. А я рассмеялась ему в лицо, хватит с меня двух Слав - папы и любимого (оказалось, дружку тоже звали Вячеславом).
Но, видно, Бог действительно любит троицу... Отшумела свадьба, а дружка от своего не отступал. Он полюбил с первого взгляда - высокие девушки ему нравились всегда. И тут всполошилась мама. Во-первых, ей нравился Славик №2, во-вторых, ей хотелось, по старинке, чтобы зять ее был хотя бы на пару см выше дочери, в-третьих...
Наверное, в спорте зря званий не присваивают, а мастер спорта по спортивной гимнастике упорно шел к своей заветной цели: заваливая цветами круглый год, окружил таким вниманием, что я перестала замечать косые, насмешливые взгляды на улице, шуточки друзей и девчонок...
Сейчас у нас растет Катюша, во всем похожая на папу Славу, а я - самая счастливая на свете. До сих пор по поводу и без повода он дарит мне цветы, исполняет все мои желания (благо они у нас всегда совпадают). Я очень люблю своего Рыбина, хотя поет он далеко не так, как его двойник. А мама, кстати, в зяте души не чает.
Спасибо случаю, спасибо той новогодней свадьбе. Александра Бондарева
В стиле “ретро”, или “Как молоды
мы были...”
Во время Великом Отечественной войны в Алма-Ату были эвакуированы некоторые московские вузы, в том числе ВГИК. Я сдаю экзамены и поступаю на 1-й курс института кинематографии, на сценарный факультет. И вот Москва! Парусиновые полотна на стенах домов, вздуваемые неласковым ветром, бугрят изображенную на них фигуру суровой женщины в телогрейке и кирзовых сапогах: “Родина-мать зовет!” Мороз пробирает до костей, но мне все нипочем! Я в Москве!
Первую зиму приходилось трудно: мучила ностальгия по дому. Получая письма до востребования, я читала их прямо здесь, на Главпочтамте, который находился в Столешниковом переулке, рядом с Красной площадью, и давилась от подступающих к горлу рыданий. И однажды попала впросак.
Приезжий человек, командировочный, обаятельно улыбаясь, подошел к плачущему в уголке созданию женского пола. Увлек разговором о новых книгах, пригласил посмотреть столицу из номера гостиницы “Москва”, в котором снимались те самые дорогие сердцу кадры из кинофильма “Цирк”.
Наивность, доверчивость, любопытство подвели юную особу. Сказать по правде, в те годы представления о продажной любви не были в ходу и даже вовсе были чужды... Конечно, из литературы мы знали о судьбе Сонечки Мармеладовой, которая являлась жертвой капиталистической реальности, знали мы и о том, что “незнакомка”, воспетая А.Блоком в одноименном стихотворении, приходила по вечерам одна в кабак и молча садилась у окна. Но в памяти оставался романтический образ, созданный поэтом, “девичий стан, шелками схваченный”, и в кольцах тонкая рука.
Командировочный оказался в меру осторожен и труслив в этот предновогодний час. Как и следовало ожидать, отнюдь не милосерден, получив в лицо “подлеца” и железную непреклонность, отпустил “дрянь” с миром. Вырвавшись из подлой засады, я еще раз повторила про себя слова, записанные в дневнике Зои Космодемьянской: “Умри, но не дай поцелуя без любви”.
Летом 1944 года уже вовсю гремели победные салюты и по радио из городских репродукторов звучали марши и дорогие сердцу слова: “Пусть ярость благородная вскипает как волна, идет война народная, священная война”. Прогуливаясь в центре, я нарочно пристраивалась в хвост проходящим иностранцам, почти наступая им на пятки. Я усмехалась, торжествовала, гордилась. Шла и колдовала, как купринская Олеся: “Оглянитесь! И вы увидите глаза непомерно счастливой представительницы великой державы! Но нет: вы спешите, вы стремитесь укрыться в гостиничном номере, зажимаете уши...” Во мне все минуты пело свое, любимое:
Нe нужно мне солнце чужое,
Чужая земля не нужна!..
“Как молоды мы были, как сильно мы любили, как верили тогда”...
И.К.БуцкаяПроснулась
знаменитой
Это произошло аккурат под Новый 1980-й год. С утра побаливал бок, а к обеду приступ прищучил меня основательно. “Скорая”, 4-я горбольница, уколы, словом, полный абзац! К ужину боль утихла, я приползла в столовую, где человек 7-8 уныло ковыряли кашу, а остальных больных распустили по домам - встретить Новый год в кругу семьи. Обильно сдабривая кашу слезами, злилась на тетю - врача этого отделения, которая железной рукой перечеркнула все мои радужные планы.
Уже темнело, когда она притащила в палату тяжеленный альбом формата А3 (как сказали бы журналисты), чтобы я отвлеклась от мрачных мыслей. У врачей, оказывается, тоже бывают конкурсы - на лучшее оформление книги отзывов и предложений пациентов.
“Ну я вам сделаю!” - мстительно подумала я, в то время грешившая острыми эпиграммами в стихотворной форме. От тети кое-что знала о жизни и работе медперсонала этого отделения, поэтому никого не щадила, кроме ее и Сережи, Сергея Константиновича, ее лучшего ученика. Он был мне, скажем так, небезразличен - с экзамена на зрелость, самостоятельную работу клинициста. Подопытным кроликом, разумеется, оказалась я - “двадцать два несчастья”, как дразнили меня в классе. С.К. тогда неимоверно смущался, оттого, верно, отчаянно фальшивил, насвистывая “Соловьиную рощу”. Экзамен сдал на “отлично”, а я с тех пор ненавижу эту песню.
...Потный вал вдохновения целиком поглотил меня: в ход шли ямб, хорей, гекзаметр, белый стих и бог знает какие еще стихотворные метры. Правда, изредка приходилось обращаться за помощью к поэтам всех времен и народов... Ближе к полуночи заглянул дежурный врач Мих-Мих (Михал Михалыч), голубоглазый сердцеед, искусно камуфлирующий намечающуюся лысину под высокой белоснежной шапочкой. Он был уже навеселе, с двумя апельсинами и молодой женщиной с зареванными глазами. Надя оказалась художницей (а дома ее ждали муж и малыш).
Молодость брала свое, мы на время забылись, похохатывая над тем или иным персонажем, делясь больничными сплетнями. Под разными предлогами к нам то и дело заходили все, кто околачивался в эту ночь в отделении, приносили подарки - вплоть до граненого стакана с шампанским. И каждый норовил заглянуть в альбом и прочитать колкие строчки о другом, но только не о себе, любимом.
Заснули уже в предрассветном 1981-м. Растолкала медсестра перед обедом - пора на процедуры. И когда мы, полусонные, тащились в процедурную, за спиной шелестел уважительный шепоток. Мы оказались знаменитыми не только в отделении, но и в масштабе всей больницы. По крайней мере, мне так казалось.
Такого успеха в своей дальнейшей жизни я больше не имела. Альбом получился, разумеется, красочным, интересным, содержательным (на мой “беспристрастный” взгляд), завоевал 1-е место. Но главной наградой мне был восторженный взгляд С.К., от которого бешено забилось сердце. Я на миг забыла, что на мне длинная больничная рубаха с грязными треугольными печатями, застиранный халатишко и безразмерные тапки - обе на левую ногу. Я почувствовала себя равной Тэффи... почти.
При выписке врачи соседнего отделения приветливо пригласили в следующий раз оказаться непременно у них. Но я уже не слышала их, летела на остановку автобусного маршрута №74. Впереди ждал старый Новый год!
Алена Шалыгина
Новая жизнь
для Чэрил
Каждый вечер соседи дружной компанией выходили на улицу, чтобы выгулять своих питомцев, а также проветриться самим. Долгое время прогулки на улице были очень однообразными. Пока во дворе не появился чужак. Этим чужаком была маленькая, черненькая беспородная собачка. Но, несмотря на это, ей все-таки позволили влиться в уже сформировавшийся круг. Удивительно, но больше всех она привязалась именно к Дику, Машиной собаке. Этот старый, мудрый дог как-то сразу проникся к ней симпатией, что даже играл с ней. Она как страж ходила рядом с ним, охраняя его от остальных. Маша также самым странным образом оказалась под таким же жестким контролем. Маленькая собачка кидалась с лаем на каждого, кто желал приблизиться к ее новым друзьям. Ну а заканчивались прогулки всегда одинаково печально. Она сопровождала их до двери, после чего, проводив взглядом и убедившись, что они дома, выбегала на улицу. И так продолжалось около двух месяцев. В семье, конечно, не раз обсуждали это преданное животное, но дальше разговоров дело не заходило, песик продолжал жить под открытым небом.
И вот, наконец, Новый год. Маша, как обычно, прогуляла Дика, а маленькая подружка, как и прежде, проводила их до двери, и ничего в этом уже не казалось удивительным. В приготовлениях к торжеству смотреть в окно времени не было. Но вот когда неожиданно пошел долгожданный снег, сопровождаемый взрывами петард, видимо, кто-то не выдержал, семья в полном составе облепила окна. Однако не красивый фейерверк и даже не густые хлопья снега привлекли их внимание... Посреди двора в полном одиночестве сидела та самая маленькая собачка. И это выглядело поистине как вызов, ведь можно же было где-то укрыться. На этот раз Маша не выдержала, из глаз брызнули слезы: “Вы делайте что хотите, а я ее забираю!” - твердо выпалила она, выбегая во двор.
В канун Нового года маленькая, бездомная собачка наконец обрела дом, семью и даже получила имя. Теперь она гордо откликается на Чэрил.
Маргарита Дугиджиева
|
