Москва - столица, моя Москва Ботагоз Сейдахметова В русской столице многочисленные церкви звонили в колокола. На Воробьевых горах в храме Христа Спасителя шла служба, и проняла даже меня - басурманку. Я купила свечки и поставила их за упокой души моего папы и двух покойных зятьев.
Продавцы сувениров обращались ко мне исключительно на английском, и я чувствовала себя иностранкой, покупая себе матрешку. А ведь каких-нибудь пятнадцать лет назад я вместе со всем советским народом со смотровой площадки Воробьевых гор кричала “Ура!” салютам и нашей общей победе над фашистскими захватчиками Любимый город встретил меня дружелюбно. Солнце, прохладный ветер, остроумный водитель Центра оборонной информации. Мы уже подъезжали к гостинице, когда увидели у памятника Ленину (факт сам по себе примечательный, ведь в Алматы давно демонтировали памятники вождю мировой революции) немногочисленный митинг. Человек пятнадцать выстроились под самым памятником и размахивали черными флагами с изображенными на белом кругу красными серпом и молотом. “Лимоновцы”, а это были они, держали один-единственный транспарант с надписью: “Всех в Чечню!”. Что это значило, я так и не поняла. То есть - кого, за что и когда? Демонстранты вели себя мирно. За всем этим вяло наблюдала пара-тройка милиционеров. Журналистов видно не было. Первый сюжет, подумала я, въезжая на территорию “Президент-отеля”.
Отель расположен в самом центре российской столицы, на берегу Москва-реки, с видом на Крымский мост. В двух шагах от него французское посольство, парк культуры и отдыха имени Горького и популярная некогда у московских студентов “Шоколадница”. Громада отеля высится над Москвой-рекой как классический памятник былому советскому номенклатурному величию. В номерах стоит недоворованная мебель образца “дефицит”, пол паркетный, а на кухне до сих пор работают повара из нашего доброго прошлого. Впрочем, путешествие в прошлое с элементами новомодного сервиса номеров, доставило мне огромное удовольствие.
 | | Торжественная закладка Храма Спасителя на Воробьевых горах. XIX век |
В Москве многое изменилось за последние пять лет. Построены жилые и деловые комплексы, новые театральные центры, поражающие своим размахом, габаритами и европейским дизайном. Москва стала очень европейской. Особенно ночная. Много иллюминации, работает множество клубов и кинотеатров, так что гулять по ночной столице - одно удовольствие. Были бы деньги. К примеру, в популярном у москвичей японском ресторане мы в компании четырех человек вкусили суши и сливовое вино примерно на сто долларов. Впрочем, в многочисленных ресторанах Алматы примерно те же цены.
Кстати, еще одна характерная “похожесть” между нашими столицами - это ресторанный контингент. Приверженность к той или иной кухне, музыкальные пристрастия и различные предпочтения к дизайну интерьера создают относительно однородную социальную и возрастную среду в таких заведениях. Забавно, что и в Москве, и у нас есть особая “тусовочная” прослойка. Это - пожилые иностранцы, с налетом а-ля аристократического флера, из числа тех, у кого в бывшем “совке” начинается вторая молодость. Обычно они предпочитают часами сидеть у стойки бара, изображая равнодушие, и пользуются непонятным мне успехом у юных созданий местного происхождения.
Своего рода ностальгию по моей московской юности вызвало у меня бард-кафе. Место, известное только любителям этого очень московско-питерского авторского творчества. Скромное заведение с русской кухней и самыми настоящими (!) бардами собирает каждый вечер особую публику. Кстати, узнав, что я из Алматы, поэтесса Яна Симон просила передать привет нашей Ольге Качановой. А кто-то из публики даже признался, что “обожает Алмату”.
Единственное, что никогда не позволит спутать Москву с Алматой, - это гигантизм. Наш город после Москвы кажется тихим, провинциальным, азиатским и... сухопутным. Гигантские здания семи московских высоток и роскошные каменные мосты через Москва-реку и Яузу - визитная карточка русской столицы. В окно моего гостиничного номера смотрел огромный Петр Первый работы Церетели. На мои эмоции по поводу безвкусицы этого произведения московские друзья возразили - он был бы неплох где-нибудь в Финском заливе. Кажется, они правы. Наверное, статуя Свободы в Нью-Йорке тем и хороша, что выглядит малышкой на фоне океана. Осмыслю... лет через пять.
Алматы - Москва - Алматы
|
