|
Почему Штирлица
рвет на Родину?
Светлана Фельде,
собкор “НП” в Германии
 Начиная
писать этот настолько личный, что даже как-то язык не поворачивается
дать ему название вполне профессиональное - материал, но все-таки
именно материал, предвижу реакцию на него всякую-разную. С
неодобрительного молчания и заканчивая едким - “знаем мы вас,
уехали в сытую и теплую Европу, а теперь оттуда, издалека,
вещаете о ностальгии и рассказываете байки о том, что и по
сей день днями и ночами думаете о Родине. А Родина, дескать,
одна”. И все в таком духе, верно? Точно знаю, что верно, поэтому
скажу только одно. И даже не в качестве оправдания, а в качестве
факта, который можно прочувствовать только по эту сторону
от... дома: ровно три года назад, то есть тысячу и девяносто
пять дней назад я пересекла границу Германии. И каждый из
этих дней - как пуля, попавшая в цель. Почему так - понять
это может только тот, кто сегодня тоже находится “по эту”
сторону. Еще это могут понять друзья, оставшиеся там. Просто
потому, что они друзья. Поймут ли другие, почему именно так
- как пуля...
Не знаю. Может быть...
Итак, спустя три года - “репортаж с места событий”
Почему?
У каждого свой ответ на этот вопрос.
Немецкая интеллигенция, выезжавшая в Германию от пятнадцати
до двадцати пяти и более даже лет назад, уезжала с ярлыками
“предатель” и не иначе, покидала “родину” по причинам политическим,
нравственным, принципиальным. Из ненависти к “совку”, режиму,
строю. Это была первая волна.
Можно, наверное, и всех последующих выезжающих, вплоть до
дней сегодняшних, “подогнать” под какие-нибудь “волны”: вторые,
третьи, четвертые. На мой субъективный взгляд, делать этого
не стоит. Ибо секретом, шитым белыми нитками, можно назвать
то, что с началом перестроечных времен и ухудшения жизненных
условий, российские немцы вспомнили о своей “исторической
родине” исключительно потому, что по слухам и письмам родственников
и знакомых знали: жить в Германии легче. Наверняка найдутся
те, кто сочтет эти слова оскорблением. И начнут утверждать,
что не все в погоне за колбасой ехали. Комментировать не стану,
просто скажу: НЕ ВЕРЮ.
 |
|
Дорога к дому
|
Не верю хотя бы по одной простой причине: все
люди, с которыми я познакомилась за три года жизни в Германии,
а их немало, в буквальном смысле слова бежали из своих городов,
сел, колхозов и деревень от безработицы, безденежья, полунищенского
существования. Можно заменить оскорбительное “в погоне за
колбасой” таким объяснением, но суть от этого не меняется.
Некоторые приезжали из любви. Не к искусству, а в прямом смысле
слова. На одной улице со мной живет семья: муж, жена и двое
детей. Жена и дети выехали пять лет назад, муж и отец остались
в России. “Не хочу помирать от ностальгии, подметая улицы,
- сказал глава семьи зареванной жене перед отъездом. - Пойми
меня, пожалуйста: здесь у меня работа, без которой я теряю
себя наполовину как человек. Я не могу...”
Год назад потерявшая уже всякую надежду жена поехала встречать
мужа в аэропорт. “Вряд ли я буду работать здесь врачом, -
говорит он, - вряд ли избежать мне ностальгии, но и без жены
и детей, как выяснилось, ничего мне не нужно...”
Таких примеров немало. Вот еще один вариант ответа на вопрос
“почему”.
Что касается меня лично...
Вся моя семья была при мне, денег на жизнь хватало, даже на
глупости оставалось. У меня вообще было все: друзья, общение,
работа, любимый город.
Так что ответ на вопрос “почему” звучит так: по причинам настолько
личного порядка, что говорить об этом не стоит. И одна из
причин этого личного порядка состояла в здоровье моего отца.
В родном городе ему помочь не могли. Не потому, что врачи
плохие, а потому, что отец, всю жизнь проработавший в тяжелых
условиях, выстроивший два дома и вырастивший меня и сестру,
давший нам образование, не заработал и близко денег, требующихся
на лечение растраченного в течение жизни здоровья.
Да и аппаратура в наших отечественных больницах оставляла
желать лучшего. Словом, выезд за границу оказался единственным
способом продлить жизнь дорогому человеку. И мы упаковали
чемоданы.
Раньше было
дальше...
Коробки с книгами, дорогими сердцу безделушками и прочими
вещами, которыми обрастает за жизнь человек, ехали отдельными
от нас путями. Ехали еще несколько месяцев после того, как
мы вышли в аэропорту города Франкфурта-на-Майне.
Мы же явились в новую жизнь и новую страну налегке. Иные предусмотрительные
граждане, наученные, быть может, родственниками, отправляли
в коробках не книги и картинки из янтаря, подаренные друзьями,
не альбомы с фотографиями, а кастрюли, тарелки, сковородки,
чугунки, люстры, подушки и одеяла. Потому что в Германии хоть
и есть все, но все, как вы понимаете, стоит денег.
Когда начинаешь жизнь с нуля, так она и выглядит: не на чем
сидеть, не на чем спать, не из чего есть и пить.
Благо еще, что три года назад государство для таких, как мы,
на первых порах могло оказать посильную помощь. Нам выделили
деньги на приобретение подушек, одеял, постельного белья,
посуды, люстр. Сумма, разумеется, минимальная, но добрые соседи
по дому свозили в один “дешевый магазин”, где за этот минимум
мы приобрели необходимый максимум: все, что нужно для жизни.
Кровати, стенки, холодильники и стиральные машины, шкафы,
столы и стулья, а также кухонные гарнитуры прикупили в другом
специальном магазине. Таких в Германии множество. Все в этих
“волшебных лавках” стоит в несколько раз дешевле, потому что
ассортимент - бывший в употреблении. Но в отличном состоянии!
Разумеется, за сто марок там нельзя обзавестись гарнитуром
из слоновой кости, но стиральную машину за пятьдесят марок,
исправно служившую добрых три года, - пожалуйста. Ну и так
далее - это чтобы не утопать в бытовых подробностях. Кстати,
видимо, я забыла сказать, что за все эти мебельно-бытовые
роскошества сами мы ничего не платили. Просто нам выписывали
чек, на пятьсот марок, к примеру, с которым мы и отправлялись
в данный магазин. А там уже выбирали, что душе угодно. Все
расходы, как вы понимаете, ложились на государство. Я потому
так подробно говорю об этом, что начиная с января всем новоприбывшим
приходится забыть даже об этом минимуме.
Что день грядущий
нам готовит?
Тут есть о чем потолковать. Хотя бы в качестве прогнозов,
ибо и само немецкое правительство сегодня не знает, как все
будет выглядеть завтра. Но так или иначе, мы стоим на пороге
перемен, и не за горами момент, когда социальные ведомства
страны перестанут быть автопоилкой для переселенцев, когда
придется полностью перестроить отношение к жизни и к собственным
финансам.
Итак, начнем с мелких неприятностей. Начиная с января все
новоприбывшие платят за посещение полугодовых языковых курсов.
Не очень много, но все-таки! (Для нас это необходимое как
воздух удовольствие было абсолютно бесплатным.) Дальше: скорее
всего, существовавших до сего момента подарков получателям
социального пособия в виде денег на приобретение зимней и
летней одежды, тоже не станет. Как уйдут в прошлое и выдаваемые
раз в год на Рождество ссуды. Хоть и сто евро на человека
(приблизительно), а не помешают, согласитесь.
Еще? Пожалуйста! Тем, кто въедет на территорию Германии в
этом году, следует приготовиться к тому, что либо все предметы
бытовой необходимости надо везти с собой, либо, как и планируется,
копить деньги уже здесь, на месте. Копить и откладывать, копить
и откладывать. Учиться экономить так, как немцы, и еще лучше
немцев. Копить и откладывать, значит, с пособия по безработице
или с социального пособия.
Сразу говорю: пособие по безработице больше, причем существенно,
чем социальное пособие. И получают его те, кто до приезда
в Германию не носками на барахолке торговал, а работал, как
и полагается почтенному гражданину - при наличии трудовой
книжки и с подъемом в семь утра.
Впрочем, со всякими там пособиями сейчас вообще царит полная
неясность. И никто не знает, куда кривая выведет.
Ходят самые страшные слухи. Что, дескать, политики поговаривают
ввести вполне американскую систему: социальное пособие платить
не всем, а по выбору. Например, если чиновники заподозрят
тебя в сознательном безделье, не поверят, что ты изо всех
сил ищешь работу, но найти не можешь, то останешься без пособия.
А если повезет и будешь получать, то только ограниченное время
и только в долг. Устроишься на работу - вернешь.
То есть система, когда годами народ жил на “социалку” и ничего
не делал без особых головных болей, предполагает стать вчерашним
днем. Еще поговаривают - пособия по безработице больше не
будет, как не будет и социального, просто всех безработных
приведут к единому знаменателю. И назначат общее для всех
пособие. И все тут. Чего голову морочить?!
Какая разница, может подумать читатель, социальное пособие
или по безработице? Лишь бы платили... Так-то оно так, да
не все так. Как уже и было сказано, пособие по безработице
не только в денежном эквиваленте больше, но и ряд других преимуществ
имеет. Скажем, работал ты себе, работал, а если работу потерял,
то заработал свое пособие по безработице, которое получаешь
иногда до двух лет (в зависимости от ситуации). И пока, значит,
ты получаешь это свое безработное пособие, ты личность совершенно
свободная. Хочешь - можешь переехать в другой город. Хочешь
- можешь заказать себе в кредит дорогущую видеокамеру, хочешь
- можешь к родственникам в Россию или Казахстан слетать. И
так далее.
Но как только ты становишься получателем социального пособия,
ты становишься, простите, полным рабом. С голоду не помрешь,
государство не даст, но! Каждый твой шаг и каждая истраченная
тобой “не по делу” копейка - все под контролем. Если социальные
службы узнают, что ты поехал к родне в Кыргызстан, то с тебя
затребуют стоимость билетов и вычтут с пособия истраченные
на поездку деньги. Дабы неповадно было: государство платит
на покушать и попить, а не на путешествия в разную там тьмутаракань.
Теперь понимаете, почему народ с трепетом ожидает момента,
когда ВСЕ станет ясно.
Альтенкирхен,
земля Райнланд-Пфальц
В следующем номере “НП” - продолжение откровений нашего
собственного корреспондента. Светлана Фельде расскажет, почему
немцы принимают ванну не чаще одного раза в неделю, как переселенцам
найти работу по специальности и почему в Берлине проходят
многотысячные антиправительственные демонстрации.
|
