|
Европейские комплексы: исламофобия
Артур Валиев
Уходящий год в мировой политике, как никогда
еще, был связан с темой ислама. К сожалению, не в духовно-просветительском
звучании, а в политическом. Да еще в созвучии с такими понятиями,
как “экстремизм” и “терроризм”
Понятно, что толчком к таким взглядам стали
известные трагические события в США и последовавшая за ними
реакция, порой истерическая, в западном обществе. И хотя высокопоставленные
политики не раз публично высказывались о том, что ислам как
религия и подавляющее большинство его последователей к терроризму
отношения никакого не имеют, но в западном обществе, похоже,
утвердился иной ментальный стереотип.
Хотя сегодняшние понятия о политкорректности не позволяют
говорить это вслух, но общественное мнение в Европе и в США
явно склонно проводить четкую черту между странами с исторически
христианской и исламской культурной традицией. Самым ярким
примером того, что это явление есть, независимо от того, что
по этому поводу публично говорят политики, является отношение
западноевропейской общественности к возможности вступления
Турции в Евросоюз. Европейцы до сих пор воспринимают ислам
почти исключительно в его политических или военных проявлениях,
о толерантности ислама, его культурных достижениях они не
знают ничего или очень мало, заметил однажды европейский же
эксперт.
В связи с этими процессами опыт Казахстана в налаживании отношений
конфессий и государства, конфессий между собой представляется
крайне интересным. А в силу поликонфессиональности, полиэтничности
казахстанского общества даже уникальным. Имея за спиной недавний
советский опыт государственного атеизма и подавления любого
инакомыслия, а вокруг себя чуть ли не повсеместно наблюдая
политические проблемы, связанные с ростом религиозно-политического
сознания, Казахстан смог не только не допустить конфликтов
на такой почве, но и наладить спокойное сосуществование религиозных
общин, развитие религиозного сознания без вступления в противоречия
с интересами государства.
Полезно взглянуть на политическую карту Евразии. В России
существует проблема Чечни, которая хотя и представляет собой
типичный пример проблемы сепаратизма, зачастую звучит с религиозно-политическими
нюансами. С юга от Казахстана - Киргизия и Узбекистан с недавним
опытом боев с формированиями Исламского движения Узбекистана
(ИДУ). В Таджикистане несколько лет шла гражданская война,
где одна из сторон отождествляла себя с религиозным движением.
Недавняя ситуация в Афганистане хорошо известна, и вряд ли
можно говорить, что она полностью разрешилась. В Китае проблема
северо-западных окраин тоже порой озвучивается с упоминанием
исламской темы. И эти примеры продолжаются в разных географических
направлениях, вплоть до Ближнего Востока и Индонезии. Образно
говоря, Казахстан находится в кольце стран, испытывающих серьезные
политические проблемы, связанные так или иначе с исламом.
Не будем сейчас анализировать, насколько справедливы эти увязки
политических конфликтов с религиозными мотивами. Факт то,
что в Казахстане таких проблем нет. Их удалось избежать, несмотря
на то, что в республике, как и на всем остальном постсоветском
пространстве, есть процесс возрождения религиозной активности
части общества, есть “влияние извне” на эти процессы, есть
определенная конкуренция между традиционными и новыми конфессиями.
Все эти факторы потенциально могли бы дестабилизировать ситуацию.
Внешних примеров немало.
Например, если говорить о присутствии в Казахстане нетрадиционных
конфессий, ведущих активную проповедническую деятельность.
В соседнем по региону Таджикистане известны насильственные
действия против подобных групп - несколько лет назад во время
богослужения был взорван молельный дом. Казахстан от Таджикистана
в географическом плане отделяют 300-400 километров, совсем
немного. Но в отношении к таким вопросам - настоящая пропасть.
 |
Главная тема последних лет, влияние экстремистских
политических группировок, использующих религиозные мотивы,
для Казахстана, к счастью, тоже не столь актуальна. Известно,
что попытки внедрения подобной идеологии и организационных
структур были и в республике, но их пресекли. Здесь уже проявил
себя фактор силового регулирования государством таких процессов.
Некоторое время назад в Алматы прошла конференция, посвященная
истории ислама в Средней Азии. Участие в ней приняли известные
представители исламского мира из-за рубежа. Контрастом выглядел
последующий визит некоторых из них в Россию, во всяком случае
освещение его в СМИ. Если в Казахстане все это прошло без
политизированности и, тем более, без конфликтов, то у соседей
- наоборот.
Этими примерами опыт Казахстана в сосуществовании государства
и развивающегося религиозного сознания не исчерпывается, но
их достаточно для иллюстрации того, что этот опыт в целом
позитивен. Если говорить о причинах, то они двояки. Первое
- это исторический опыт, тесное и длительное сосуществование
различных конфессий и этносов, сформировавшее ту самую толерантность.
Второе же, и в нынешних условиях главное - это правильно сформулированная
и последовательная политика государства. Обеспечение правильного
баланса между силовым подавлением экстремистских форм и гарантированным
развитием нормальных, спокойных проявлений религиозного сознания
следует признать главной составляющей этой политики. Содействие
развитию религиозного образования, строительству мечетей,
контактам исламских общин с единоверцами из-за рубежа, постоянному
позитивному диалогу с другими конфессиями внутри страны -
все это, осуществляемое под патронажем государства, сделало
возможным тот опыт конфессионально-политической стабильности,
который сегодня является реальностью в Казахстане. А при взгляде
на внешнее окружение можно назвать этот опыт уникальным.
|
