Дети Загайнова
Алексей Гостев
Бесстрашный пилот, спасший человека ценой
собственной жизни, был отцом не только для двух своих дочерей
 ...
Он упал на землю c высоты 300 метров, держа на руках дочь
своего друга. Знал, что идет на верную гибель, но счел это
единственно верным решением. Кто-то потом скажет: так мог
поступить только отец. Он и был отцом для всех нас, для кого-то
вторым, а для кого-то - единственным. Все мы - дети Загайнова,
его взрослые дети. Почти 20 лет мы делили с Виктором Александровичем
свои радости и огорчения, успехи и поражения, а теперь нам
просто некого делить между собой. У кораблей больше нет маяка
и компаса. Есть только ориентир, заданный капитаном, и мы
должны плыть дальше этим курсом, сохранив в сердце свет этого
маяка.
Сравнение не точное, ибо стихией Загайнова была не вода, а
воздух. Он с малых лет рвался в небо, хотел стать летчиком-испытателем.
Приговор медкомиссии не позволил мечте осуществиться, но Виктор
не сдался и сумел прикоснуться к звездам, пусть контакт был
и через окуляр телескопа. Этот человек не умел радоваться
в одиночку и подарил своим воспитанникам уже целую вселенную.
Многих из нас он впоследствии брал с собой в полеты.
Промчались годы - и от астрономического кружка, в котором
мы узнали самое большое счастье и самую светлую любовь, осталось
лишь рассеянное звездное скопление. В этой плеяде есть физики,
астрономы, программисты, экономисты, бизнесмены и журналисты.
Наш учитель стал легендой воздухоплавания, первым и единственным
чемпионом Советского Союза, чемпионом Казахстана, СНГ, обладателем
Гран-при Италии, участником Олимпийских игр по воздушным видам
спорта.
А когда мы встретились, ему было чуть за тридцать. Как нам
сейчас. Об этом удивительном и малоизвестном периоде жизни
Виктора Загайнова наши воспоминания
Просто праздник
какой-то!
 Надя:
Когда-то в детстве мы с папой смотрели передачу “До 16-ти
и старше”. Героиня рассказывала о своей жизни: “Прихожу из
школы, делаю уроки, а потом весь вечер сижу на подоконнике,
наблюдаю за людьми и машинами”. Папа слушал, слушал и вдруг
сказал: “Как неинтересно девочка живет!” Отец не выносил праздности,
для него смыслом жизни было придумывать что-то интересное,
завлечь всех остальных. Я никогда не помню его в одиночестве
- всегда в окружении друзей, в движении, в круговороте событий.
В нашей семье не было ни одной новогодней ночи без карнавальных
костюмов, каких-то сценок... Часа в три мы, наряженные, с
мешком подарков выходили на улицу, раздавали прохожим конфеты,
пели им частушки...
Женя: Наш кружок тоже начинался с бала. Традиция устраивать
вечера пошла от Виктора Александровича, который придумал праздник
- День зимнего солнцестояния. Раньше никому не приходило в
голову отмечать самую длинную ночь в году, а наш учитель сумел
одним мановением зажечь каждого. Из нас фонтаном выходили
идеи, мы не подозревали, что обнаружим в себе столько скрытых
качеств!
Дика: В школе я был страшно стеснительным, забитым, сильно
заикался. Помню смешной случай: мы с другом Сергеем решили
попросить у Загайнова слайды, чтобы показать их классу на
уроке астрономии. Я целую неделю разучивал по бумажке обращение
к Виктору Александровичу, а когда подошел к нему, оробел настолько,
что промычал: “Э...э...э...а ну отдай слайды!” Потихоньку
я стал избавляться от комплексов. Участие в концертах, все
эти песни и танцы очень раскрепощали, и в дальнейшем я уже
участвовал в институтском стэме, а затем во всех вечеринках
в КИМЭпе. Все студенты знали меня как активиста, и это благодаря
запалу, который дал Виктор Александрович.
Леша: Все, что во мне есть мужского - это от Виктора Александровича.
Кем я был тогда, в 13 лет? Безотцовщиной, поздним единственным
и заласканным ребенком с набором комплексов маменькиного сынка.
Насколько скудны были в то время мои интересы! Виктор Александрович
открыл мне другой мир - огромный, как звездное небо. Дал новые,
гораздо более острые ощущения жизни. Я узнал, что помимо звуков
музыки существуют такие прекрасные вещи как охота за падающими
звездами, бессонные ночи в спальнике на крыше телескопа, стертые
подошвы от походов по горам и гордость от осознания пусть
маленького, но все же серьезного вклада в науку. Виктор Александрович
подвигнул меня впервые в жизни изготовить что-то собственными
руками - это был телескоп из ватмана и очковой линзы.
Астронома
совесть будит
Дамир: Хотя я был самый старший в кружке и гордо носил звание
лаборанта, психология у нас была детская. На занятиях часто
шумели, дурачились. Однажды учитель, не шутя, сказал: “Ребята,
кому не интересно - может встать и уйти, я не обижусь. Тем
же, кто останется, я готов передать все свои знания, но работать
мы будем по-взрослому”. После этих слов нас как прошибло.
Всем передался его душевный порыв, эта честность... Сразу
выросла планка отношений, мы уже старались не халтурить. Виктор,
если видел отдачу, сам тянулся к людям, всегда точно распределял
задания по мере сил каждого, и каждый старался не подвести.
А дальше уже была любовь... Результат - мы до сих пор вместе.
Дика: Зимой 1986 года мы с Лешкой каждую ночь выходили на
колхозное поле, ложились на снег и вели наблюдения за кометой
Галлея. Она появлялась на небе очень поздно, и Виктор Александрович
не заставлял нас этого делать, но все прекрасно понимали:
работа есть работа. Ставишь будильник на 2 часа, спать охота,
на улице темно, страшно, холод собачий... Но вспоминаешь афоризм
Загайнова: “Астронома совесть будит” - и вскакиваешь, как
огурчик. Зато теперь 96 наших листов наблюдений хранятся в
одном из университетов Америки!
Лариса: Мы всегда хотели увидеть в его глазах поощрение! А
бывали такие громы и молнии... В знаменитой иссык-кульской
экспедиции я с треском провалила зачет. Вокруг было много
красивых мальчиков, и мне особенно некогда было заниматься
сферической астрономией. Виктор Александрович ни на шутку
разозлился: “Курортница, что с нее взять!” Он имел полное
право меня исключить, но вместо этого дал последний шанс.
В школе я была ударницей и никогда не сдавала экзамены, а
тут пришлось включать сообразительность. В общем, к большому
удивлению учителя, я пересдала на отлично. Мне кажется, он
радовался больше, чем я.
Надя: В школе мы с Настей, если не могли решить какую-то задачу,
бежали к отцу за помощью. Он, конечно, оставлял все дела и
все понятно объяснял. Но этим дело никогда не заканчивалось.
В ответ на “папочка, спасибо!” он всегда говорил: “А теперь
эту же задачку - еще пятью способами!”
Усатый нянь
Дика: Мне кажется, ярче всего любовь Виктора Александровича
к детям проиллюстрирует одна история. На одном из наблюдений
в АФИ кто-то из ребят промочил ноги. В помещении не было обогревателей,
так он всю ночь носки на себе сушил! Чтобы, не дай бог, его
ребенок не заболел.
Лариса: Для него не было разницы, свой ли это ребенок или
чужой. Как-то раз, когда Виктор Александрович поднимал шары
на каком-то полузакрытом мероприятии, нас с дочкой не пропустила
охрана. Представьте разочарование моей пятилетней Анечки -
ее лишили праздника! На следующее утро в квартире раздался
звонок, открываю дверь - под потолком пять или шесть огромных
гелиевых шаров. Оказывается, Виктор Александрович втихаря
ночью срезал эти шары, понимая, что должен искупить вину перед
ребенком. Какую надо иметь душу! Посмотреть на это чудо сбежался
весь “Аксай”. Я даже вспоминать это не могу... (плачет)
Женя: Он во Дворец однажды зашел и увидел, как одна сотрудница
кормит сына китайской лапшой. У него слезы на глаза навернулись,
поднял на руки ребенка и говорит: “Сашенька, давай мы с тобой
в воскресенье поедем змеев запускать!”
Надя: Как же мы с Настюхой ревновали отца! К Сашеньке, ко
всем остальным мальчикам, которых он каждое воскресенье водил
то в цирк, то в парк. Конечно, нас передергивало, когда малыши
обращались к нему: “Папа Витя”, но так уж сложилось, что отцу
постоянно встречались дети, которые росли без отцов. Он действительно
пытался дать любовь и ласку не только нам, но и всем, кому
это не смогли дать родители, школа, окружение. Сколько у него
было учеников - и все выросли настоящими людьми!
Быть тебе графом
Счастливым!
Рома: В начале 90-х Виктор заболел воздухоплаваньем - для
Казахстана это было в диковинку. Он открыл фирму “Альтаир”,
устроил туда нас с Дамиром. Первый шар шили из подручных материалов,
по эскизам, привезенным откуда-то из-за границы. Ткань была
парашютная, советская. Выглядел шар страшновато, наши девчонки,
чтобы его хоть как-то облагородить, несколько ночей рисовали
эмблему - птичку. На первом чемпионате в Рыльске, помню, все
сбежались, охали, ощупывали шар. А Виктор сумел победить всех
на этой страхолюдине. С какой завистью смотрели на него другие
пилоты! Я помню первый запуск. Видно, по запарке учитель забыл
нас точно проинструктировать. Растянули, надули шар. Шеф кричит:
“Держите до упора, он сам взлетит!” Мы - люди исполнительные,
натянули изо всех сил, а шар не взлетает! А поднимали за городом
- весна, слякоть, сами в грязи вывалялись и шар ухайдокали.
Дамир: Поначалу было трудно, случались ЧП. Однажды, в 91-м
году чуть не взорвались. Была неудачная посадка, корзину завалило,
из баллона рванул газ. Виктор тогда сильно обгорел и спину
содрал.
Надя: А какой бесценный подарок папа сделал нам на свадьбу!
С моим женихом у папы с самого начала отношения не очень складывались.
Но за пять лет Севиных ухаживаний как-то притерлись. В день
бракосочетания папа посадил нас в корзину и поднял над городом.
Летим, папа смотрит вниз и сообщает: “Пролетаем над городской
свалкой, напрашивается имя”. И потом, во время церемонии посвящения,
произнес: “Я, чемпион СССР... граф Бурлак-Баллонов, нарекаю
тебя...” Муж стоит на одном колене и думает: “Быть тебе, Сева,
графом Помойкой”. Папа выдержал долгую паузу и говорит: “Быть
тебе графом Счастливым. Ты действительно счастливый - получил
мою дочь в жены”.
Всегда говорил
правду в лицо
Рома: Характер у него был еще тот! Одно неверное движение
сделаешь - рычит, в корзину лишний груз бросишь - рычит. Мы
с этим мирились, понимая, что это лишь особенность натуры.
Он органически не терпел и не прощал лжи и предательства.
У него было много завистников, некоторые взглядом сверлили
ему карман и считали чужие деньги. На соревнованиях Загайнов
претендовал на призовые места, а “старичкам” это не нравилось.
Они говорили: мы столько лет летаем, а ты куда рыпаешься?
А Виктор с ними воевал, пытался заставить их летать по международным
правилам, чтобы игра велась честная.
Леша: Как-то у Виктора Александровича произошел конфликт с
федерацией. Он пришел ко мне в редакцию, рвал и метал. Сказал:
“Хочу статью, сейчас мы им всем врежем!” Я записал на магнитофон
его эмоциональный монолог, подготовил материал. А через неделю
Виктор пришел и сказал: “Не будет статьи”. Тогда я его не
понял, даже немного обиделся. А позже до меня дошло: не может
он мстить... не может.
Главное - семья
Лариса: Ничего бы из меня не вышло, не попади я в семью Загайновых.
Эти люди своим примером внушали мне, что нельзя останавливаться
в развитии. Уже окончив институт и устроившись во дворец преподавателем
информатики, я решила провести свой первый День зимнего солнцестояния
по собственному сценарию. Все остались недовольными, я так
расстроилась, что даже хотела все бросить и уйти из дворца.
А Виктор Александрович подошел, обнял за плечи и сказал: “Лариса,
ты молодец!” У меня тогда крылья выросли...
Света: Лариске на свадьбе он сказал: никогда не произносите
слова “развод”. Мне он так не говорил, но эта мысль всегда
подспудно сидела в голове. Столько лет я была свидетелем такой
красивой, трогательной и чистой любви Виктора Александровича
и Веры Ивановны, что усвоила этот урок на всю жизнь. Семья
- это навсегда.
Чтобы обязательно
была звезда!
Надя: Мне не хочется думать, что папа чувствовал приближение
смерти. Но последний год его жизни был особенный. Все минувшее
лето, каждые выходные он старался провести с семьей. Возил
нас во всевозможные экзотические места, по нехоженым тропам.
Папа совсем недавно пережил так называемый кризис среднего
возраста: полтора года пребывал в апатии и растерянности,
не зная, чем ему заняться дальше. Но сумел выскочить из депрессии
и буквально горел новыми идеями. Например, хотел построить
дирижабль для АЧС, чтобы на нем спасать людей из зоны стихийных
бедствий.
Когда они с мамой уезжали в Минводы, я не поехала их провожать,
а отправилась на день рождения к друзьям. Эта тяжесть останется
на сердце всю жизнь. Все можно отложить ради главного. А главным
в нашей с Настей жизни был отец. Все свои деньги он тратил
на две вещи: на свой спорт и образование дочерей. Благодаря
папе Настя теперь учится во Франции, у нее сейчас тяжелый
душевный кризис, но она справится, ради папы!
Леша: Не примите за позерство и красивые слова, но с ним бы
я отправился в любое, даже самое опасное предприятие. В тайгу,
в джунгли, в море на льдине, в космос... А не довелось сходить
даже пешком на Иссык-Куль, хотя будущим летом собирались.
Загайнов учил нас не испытывать страха перед жизнью, и теперь
я боюсь только одного, чтобы с небес, где - я уверен - его
тоже любят, учитель никогда не увидел бы меня нюней, слабаком
и тряпкой. Я очень постараюсь, Виктор Александрович!
Лариса: Так жаль, что не исполнилась самая заветная мечта
Виктора Александровича - построить высоко в горах обсерваторию
с огромным телескопом! Последнее время он часто повторял:
“Лариса, ты должна провести международный слет астрономов!”
Теперь это для меня как завещание. Ради памяти учителя я проведу
этот слет, чего бы мне это не стоило!
Каждый год, 31 числа, мы с друзьями... нет, не то, о чем
вы подумали. 31 мая мы все собирались в квартире Загайновых
за щедрым разносолом, поздравляли главу семьи с днем рождения,
рассказывали Виктору Александровичу и его жене Вере Ивановне
о своих достижениях и неудачах. В этом году день рождения
получился особенным и немного странным. Именинник был в ударе:
шутил, рассказывал невероятные истории и как будто торопился
сообщить что-то важное. Будто чувствовал, что этот праздник
- последний, и до 50-ти не дожить...
Запомните его таким - красивым, сильным, успешным и состоявшимся
во всех смыслах! Узнайте его другим - не самоуверенным покорителем
небес с кучей врагов и завистников, а противоречивым, сложным,
небезгрешным, но без сомнения выдающимся представителем своего
времени.
Мы, дети Загайнова, не пишем икону - мы хотим придать иконе
человеческий облик. А памятник в небесах этому человеку установят
его коллеги: астрономы крупнейшей в мире Специальной астрофизической
обсерватории Академии наук России назовут именем Загайнова
один из первых вновь открытых астероидов.
|
