|
Разговор на посошок
Мира Мустафина
Разговор был коротким, но информация, которую мы обсуждали
всей редакцией, - сногсшибательной. Обсуждали долго. Некая
Нина Алексеевна (фамилию отказалась назвать) спрашивала, правда
ли, что Владимир Толоконников, заслуженный артист РК, лауреат
Государственной премии России, уезжает в Америку и будет там,
за океаном, сниматься в кино в самом Голливуде? Я успела Нине
Алексеевне лишь сказать: информацию обязательно проверим
Вот такие пироги, читатель... Не верится? Нет, верится.
Звоню раненько Владимиру Алексеевичу. И сразу же в лоб: “В
Голливуд уезжаешь?” В ответ Толоконников разразился нелитературной
тирадой. “Могу ли я просто съездить в Америку? Давнишняя моя
подруга пригласила. Вызов уже на руках. Кстати, город находится
недалеко от Голливуда. Будет у меня желание - заеду и посмотрю.
Подумаешь - Голливуд! Это пусть они встречают меня, Толоконникова!
Чем мы хуже их? А может быть, лучше!”
- Владимир Алексеевич, вас пригласила давнишняя подруга.
А как это понять?
- Тут и понимать нечего, понимайте по-русски. И вообще я не
хочу разговаривать с журналистами. Вот вышло мое интервью
в “Московском комсомольце”. Что со мной сделали - все мои
слова переиначили! Журналист все поставил с ног на голову.
Знаете, у нас в театре есть доска, где вывешивают различные
рецензии, газетные и журнальные статьи об актерах, о режиссерах.
Повесили и это интервью. Я прочитал - мне стало страшно, я
тут же сорвал. Весь я такой убогий, несчастный. Ну зачем же
так писать? Скажу одно: я горжусь, что живу в Казахстане и
работаю в театре Лермонтова. Поговорим, когда я приеду из
Америки.
И все же я его уговорила о встрече у алматинского главпочтамта.
Он шел по шумному городу, не замечая ни его осени, ни его
шума. У главпочтамта замедлил шаг. Увидев меня, махнул рукой.
- Пойдем зайдем, может, письмо кто-то мне написал...
У окошечка “до востребования” была длиннющая очередь. Мы стояли
и ждали.
- Я частенько прихожу на почту и жду, что кому-нибудь потребуется
написать мне письмо. Например, с киностудии кто-нибудь напишет
или поклонницы.
Зная Владимира Алексеевича давно, я могу сказать, что ждет
он другого: что кому-нибудь потребуется еще его талант...
В последнее время ему хочется побыть одному или в компании
младшего сына. Его младший - Родион, размахивая рюкзаком,
убегает вперед. Громкий, неуместный, как кажется Толоконникову,
голос сына разрушает тишину нынешней задумчивой осени. Родион
громкоголосый. И пока мы гуляли в сквере, голос его звучал
то приглушенно, то резко.
- Голоса моих детей все больше напоминают мне мою затерянность
в этом мире пахучей листвы, нешумного арыка, высокого неба.
Ощущать это - как дар. И никто и ничто мне не мешает думать
в последнее время...
Несмотря на то, что мы, газетчики, придумали ему амплуа “истинного
русского мужика”, в душе он поэт.
- Есть истины, которые, как гражданские права, раньше известного
возраста не передаются. Есть чувства, которые принадлежат
собственно юности, без которых представить ее невозможно,
- это первая любовь. А в моем возрасте (мне ведь на следующий
год 60) главное - чувство семьи. Семья стала для меня главным
приоритетом. Для меня очень важна, конечно, и моя работа.
- Что вы больше всего на свете любите?
- Своих детей. У меня два сына. Был бы помоложе, помечтал
бы о дочери. А вообще 60 - это же не возраст для мужчины.
Главное - моя Надежда согласилась бы. Представляете: у Толоконникова
в 60 лет родилась дочь - вот был бы фурор! И перестали бы
мои поклонницы звонить к вам в редакцию.
- Родительская любовь - чем ее измерить?
- Силой духовного родства. А то ведь мы все думаем о кровном.
Важно быть своим детям другом.
- Были ли случаи, когда вас сыновья не слушались?
- Нечасто, но бывает. Ну представьте: у 60-летнего мужчины
совсем малолетние дети. Старший и младший еще учатся в школе.
И потом мы - из разного поколения. Но вот проблемы “отцов
и детей”, о которой часто пишут и говорят, бог меня миловал.
- Как вы поступаете, когда вас дети не слушаются?
- В каждом случае по-своему, по-толоконниковски. Но общее
правило, которое я соблюдаю, - не требовать извинений.
- Почему?
- Слова “извини, отец” надо употреблять так же редко, как
слова “я тебя люблю”, “родина”, “патриотизм”. В последнее
время вообще слово “любовь” мы так затаскали-оттаскали, что
оно потеряло истинное свое значение.
- Какие увлечения ваших сыновей - ваши увлечения?
- Стихи. Младшой на творческих встречах еще в 6 лет читал
стихи Олжаса Сулейменова. Я ведь сам могу выучить, допустим,
рассказ Зощенко за один вечер. Помнишь, на одну из творческих
встреч за один вечер я приготовил целую сольную программу?
- Помню. Эта встреча была, кажется, в одной из поликлиник
города. Женская аудитория вас хорошо принимает.
- Ну конечно, перед ними же - настоящий мужчина. Итак, продолжаем
об увлечениях моих детей. Старший любит выступать, придумывать
этакое, театральное в своей 105-й гимназии. Порой на улицах
я встречаю его учителей, которые рассказывают мне о его театральных
причудах.
- Быть может, он будет актером продолжать династию Толоконниковых.
- Ну это пусть он сам выберет.
В Толоконникове нет ни капельки прагматизма. Он - весь как
на ладони. “Не рассуждающий порыв”, как когда-то сказала Ахматова:
Бежать значит бежать,
лететь значит лететь,
найти значит найти,
спасти значит спасти”.
- А вообще свой путь я выстроил сам. Ну и что, что я после
“Собачьего сердца” проснулся знаменитым? Не смог эту знаменитость
100-процентно проэксплуатировать. Получил премию в тысячу
рублей, голова закружилась, стал пить. Слава богу, что остановился.
Понял всю ответственность за свою собственную семью. Понял,
как сердце прихватило, что мальчишкам своим должен построить
дом и дать хорошее образование. Понял, что могу еще полюбить.
Понял, что могу что-то еще в театре сыграть...
От его душевных усилий, от его душевной работы во многом зависит
то, как складывается его творческая судьба. Он безумно любит
Зощенко...
И все же жаль, что в списках претендентов среди артистов и
музыкантов на Государственную премию страны нет его фамилии.
Владимир Толоконников - цвет, лицо, достоинство нашего театра
и кино. Всего лишь два примера. Московская знакомая недавно
написала мне: “Как поживает Толоконников? Что-то его не слышно.
Недавно по всем каналам России в очередной раз демонстрировался
фильм “Собачье сердце”. Я - россиянка казахстанского происхождения,
прибежала на работу и стала всем говорить: посмотрите, какие
актеры водятся в Алмате! Это наши казахи!”
Оказывается, и в далекой Америке неоднократно демонстрировались
фильмы: “Собачье сердце” и... незнакомый казахстанцам - “Шанхай”.
Странности нашей культуры.
|
