Петр Посмаков:
ЗОНЫ ЦВЕТА НЕ ИМЕЮТ
 Ситуацию в казахстанских местах лишения свободы, интерес к которым в последнее время возрос в связи с этапированием в “зону” высокопоставленных сидельцев, комментирует в интервью Талгату Калиеву председатель Комитета уголовно-исполнительной системы Петр Посмаков
- Каковы перспективы гуманизации и действительно ли отмечены попытки криминальных авторитетов “перекрасить зоны в черный цвет”?
- Категории “черных”, “красных” и “беспредельных” зон ввели уголовники, и это является следствием непродуманной уголовно-исполнительной политики, проводимой в советское время. В целях исключения влияния авторитетов преступной среды на основную массу осужденных власти приняли решение собрать их в отдельных зонах. Результатом явилось пресловутое деление исправительных учреждений по цветам.
Причем большая часть таких колоний пришлась на Сибирь, Дальний Восток и Казахстан. В связи с этим в Казахстане очень высока степень проникновения криминальной идеологии в другие слои населения. Ярким примером может служить то, что подростки, студенты, предприниматели, порой даже политики, сами того не осознавая, употребляют криминальный жаргон.
Однако к сегодняшнему дню нам удалось подавить противодействие криминальной среды в исправительных учреждениях, и для нас зоны не имеют цвета. Все они исправительные учреждения, в которых мы содержим осужденных, требуем от сотрудников соблюдения их прав, но и, в свою очередь, требуем от осужденных соблюдения закона.
Что же касается гуманизации, то она предполагает более человечный подход при назначении и исполнении наказаний. В первую очередь это касается лиц, впервые преступивших закон и совершивших преступления небольшой и средней тяжести. Снижения ответственности для лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, не будет.
- Не приведет ли это к всплеску преступности?
- Нет. Проиллюстрирую это на примере. За последние годы в республике проведено пять амнистий, в ходе которых из мест лишения свободы освобождено более пятидесяти тысяч осужденных. Лишь два процента из них вновь вернулось в места лишения свободы. Напрашивается вывод - так зачем было приговаривать их к лишению свободы, кормить, содержать, подвергать влиянию криминальной среды, когда можно было бы ограничиться условным или другими видами наказания?
- А рассматривается ли возможность создания льготных или, скажем, коммерческих условий содержания для особо обеспеченных осужденных?
- Нет. Все осужденные, независимо от занимаемой ранее должности или материального состояния, содержатся в одинаковых условиях. Это не санаторий, а исправительное учреждение.
- Как объяснить последние случаи членовредительства среди заключенных?
- Да, они имеют место, и это одна из форм противодействия администрации колоний. Мы регулярно изымаем криминальную почту, так называемые “малявы” с призывами возродить старые воровские традиции и не выполнять законных требований администрации колоний.
Для чего это нужно и кому? Сегодня настоящих общепризнанных криминальных авторитетов в колониях нет. Но есть те, кто пытается завоевать авторитет среди заключенных, с тем чтобы в этой роли обеспечить себе за счет других осужденных лучшее питание, вымогать с них деньги в “общак”, которым они сами и пользуются, наладить торговлю наркотиками. Конечная цель - подчинить себе других, сделать зависимыми. Именно они формируют группировки и провоцируют конфликты с администрацией.
Причем, нанося себе порезы, они действуют весьма осторожно и безвредно для себя и принуждают к этому остальных. Однако среди них обязательно находится неопытный, который воспринимает все всерьез и наносит себе настоящие раны. Но мы быстро реагируем на подобные выходки.
У нас достаточно законных методов, чтобы призвать их к порядку. Это и возбуждение уголовных дел в отношении организаторов, их изоляция в ШИЗО и ПКТ. Заверяю вас, мы не позволим криминальному миру взять контроль над колониями, все попытки будут пресекаться жестко и не принесут ничего, кроме дополнительных сроков для нарушителей.
- Персонала достаточно?
- Это, кстати, весьма больное место. У нас сейчас на колонию, в которой содержится полторы тысячи осужденных, приходится по семь контролеров в смену. Вооружены они в лучшем случае резиновыми палками. И по двое патрулируют всю территорию “зоны”, осматривая все корпуса, общежития, в которых находятся до 300 осужденных, круглосуточно. Каждый день, выходя на дежурство и находясь среди осужденных, они совершают героизм, по сути являясь добровольными заложниками, потому что в случае агрессии защититься им нечем.
Для организации качественного надзора нам необходимо еще порядка полутора тысяч контролеров, однако Министерство финансов, к сожалению, не поддерживает наше предложение о включении этих расходов в бюджет следующего года. Это при том, что, так рискуя, сотрудники получают всего по 12-15 тысяч тенге в месяц.
Развитие уголовно-исполнительной системы невозможно без хорошо подготовленного для работы в современных условиях персонала исправительных учреждений. В связи с переходом в Министерство юстиции уголовно-исполнительной системе был передан Павлодарский юридический колледж, осуществляющий подготовку специалистов среднего звена.
В то же время нам необходимо осуществлять первоначальную подготовку и переподготовку специалистов для исправительных учреждений, подготовку специалистов с высшим образованием. Преобразование Павлодарского юридического колледжа в высшее учебное заведение, где будет сконцентрирована вся научная база уголовно-исполнительной системы, и открытие хотя бы в двух регионах республики центров по подготовке сотрудников уголовно-исполнительной системы решат эту проблему, но опять-таки нам было отказано в финансировании этого проекта.
- А почему бы не наладить производство и не кормить себя, осужденных и не обеспечивать ваши учебные заведения?
- Для организации труда осужденных уголовно-исполнительная система имеет 18 РГП с филиалами в каждом учреждении. К сожалению, последние законы в большей степени направлены на поддержку малого и частного бизнеса, что делает наши предприятия неповоротливыми в современных рыночных условиях. К примеру, новый Закон “О госзакупках” сделал обязательным проведение конкурса при приобретении сырья и других материалов.
Судите сами, имея при колонии собственную пекарню, где работают осужденные, мы для закупа хлеба вынуждены проводить тендер, в котором может выиграть частная фирма со стороны. Имеем тысячи безработных мужчин, а ремонт в колонии осуществляет частная женская бригада. Государственные структуры при организации тендеров на товары или услуги, которые могут поставлять наши предприятия, отдают предпочтение частникам, потому что знают о бюрократических проволочках, с которыми приходится сталкиваться нам, и о неординарной специфике наших учреждений.
Но тем
не менее мы наращиваем производство и увеличиваем число занятых трудом. Однако сегодня мы обращаемся в правительство и рассчитываем на понимание в вопросе определения особого статуса для наших предприятий и организации налоговых льгот. Потому что в первую очередь осужденные должны учиться ежедневно работать и честно зарабатывать, а при освобождении иметь какие-то накопления, чтобы вновь не добывать деньги преступным путем.
|
|
|
|
