|
Иран: десять лет до и после
Досым Сатпаев,
политолог
Казахстан с интервалом чуть меньше недели успели посетить
представители двух недружелюбных друг к другу государств,
США и Ирана. И если частые визиты американских чиновников
разного ранга в республику уже не вызывают удивления, то поездка
президента Ирана Сейида Мохаммада Хатами в наш регион обращает
на себя внимание хотя бы потому, что заставляет заново взглянуть
на роль Ирана в окружающем мире. Действительно, являясь одним
из немногих государств-оппонентов “американского гегемона”,
Иран вызывает большой интерес у экспертов, которые хотят понять
перспективы этого государства в условиях процесса глобализации
и геополитической активизации Запада по всему периметру иранской
границы.
О том, какие проблемы и задачи стоят перед современным иранским
обществом, рассказал “НП” эксперт из Тегеранского института
политических и международных исследований Резе Назарахари.
- Г-н Назарахари, какую позицию сейчас занимает Иран по отношению
к новому правительству Афганистана, которое некоторые эксперты
именуют “прозападным”?
- Я считаю, что Иран проявляет готовность оказать любую поддержку
правительству Афганистана. Это и неудивительно, так как стабильность
в этой стране означает и стабильность в самом Иране. При этом
одной из главных проблем Ирана во взаимоотношении с Афганистаном
была проблема наркотрафика. В самом Иране наркотиков не производят,
основная их масса приходит из Афганистана. И мы хотели бы
сотрудничать с новым афганским правительством, в первую очередь,
в рамках программы сокращения посевов наркотических культур.
Другая проблема, которую следует решать совместно, это проблема
афганских беженцев. Сейчас в Иране их количество достигает
почти 2 миллиона человек. Поэтому для нас стабильность в Афганистане
- это возможность сократить количество беженцев, которые вернутся
к себе домой.
- И все же, по вашему мнению, военно-политическое усиление
США и их союзников у ваших границ в Афганистане представляет
какую-нибудь угрозу для Ирана?
- Я не думаю, что США угрожают нашим интересам в Афганистане,
так как у них и у нас был общий враг в лице движения “Талибан”.
Кстати, хотел бы напомнить, что именно Иран, а не США был
одним из первых государств, которое обвинило это движение
в терроризме и разорвало с ним всяческие отношения. И мне
жаль, что США обвиняют сейчас Иран в поддержке организации
“Аль-Каеда”, что является чистой пропагандой. Что касается
“Хезболла”, то наш министр иностранных дел уже делал заявления
о том, что мы поддерживаем эту организацию как политическую
организацию, а не как террористическую группу. Вообще я не
согласен с теми определениями, которые дают на Западе некоторым
исламским организациям, называя их “фундаменталистскими” и
“радикальными”. А все идеи о том, что Иран пытается экспортировать
идеи исламской революции, безосновательны. Экспортировать
можно лишь то, что хорошо делается. Мы сами лишь только строим
исламское общество. По идее, сами США должны быть заинтересованы
в сотрудничестве с нами, так как все выступают за стабильную
ситуацию как в Афганистане, так на Среднем и Ближнем Востоке.
- Иран, как и многие государства, не может игнорировать процесс
глобализации, который затрагивает не только экономическую
сферу, но и идеологическую. Как в Иране воспринимают этот
процесс? Как угрозу или как объективное явление?
- По моему мнению, в Иране вся сложность заключается в том,
что там нет единого мнения по поводу того, как относиться
к процессу глобализации. С одной стороны, мы должны принять
этот процесс как данность. С другой стороны, многие выступают
против этого. Но не стоит забывать, что у любого явления есть
как позитивные, так и негативные стороны. К позитиву глобализации
я бы отнес развитие информационных технологий и доступ к большим
объемам полезной информации через Интернет. В то же время
существует и такой негативный аспект глобализации, как культурно-идеологическая
экспансия Запада и пропаганда американской массовой культуры.
Многим иранцам это не нравится. Они считают, что этические
стандарты этой культуры не соответствуют мусульманским традициям.
Хотя у нас появляется все больше и больше молодых иранцев,
которые быстро приобщаются к западной культуре. Кроме этого,
существуют и экономические факторы глобализации. Они выражаются
в диктате доллара и американской экономики. Именно поэтому
Иран пытается сделать свою экономику менее зависимой от этого
диктата.
- В своем ответе вы частично затронули проблему разрыва между
поколениями в Иране. По мнению некоторых экспертов, это может
внести существенные изменения в политическую систему страны,
когда все больше и больше прозападно настроенных молодых иранцев
потребуют более либеральных изменений?
- Действительно, более половины населения Ирана это молодежь.
Именно поэтому президент Хатами в своей избирательной борьбе
делал ставку на нее. Но разрыв поколений существует и во многих
других странах, не только в Иране. И у нас молодежь на самом
деле задает себе вопрос: “Какая из двух систем обеспечит им
больше прав: исламская или западная?” Но политика “двойных
стандартов” самих США все больше убеждает молодежь, что первая
система предпочтительнее. А это значит, что этот разрыв не
приведет к каким-либо кардинальным изменениям.
- Сейчас многие любят заниматься прогнозами, что в нашем
непредсказуемом мире часто малоэффективно. И все же, если
проанализировать существующие тенденции, каким может быть
Иран через 5-10 лет?
- Если проанализировать те политические и социально-экономические
процессы, которые были в Иране за последние 10 лет со времен
исламской революции, то, скорее всего, через следующие 10
лет политическая жизнь в Иране будет более открытой. В стране
будут продолжены экономические реформы, и Иран будет играть
более активную роль как в региональной, так и в международной
политике. Несмотря на идеологические различия, у нас есть
гигантский потенциал для сотрудничества со многими государствами
на Западе и Востоке. Более того, я думаю, что в будущем Иран
будет иметь более весомую роль в мировом экономическом процессе.
Алматы - Душанбе - Алматы
|
