Эпоха и современники поэта Арон Атабек Знаменитый создатель знаменитого “Словаря” (“Толковый словарь живого великорусского языка”) восемь лет своей жизни (1833-1841) провел в Оренбурге - сердце Степного края. Имея на руках предписание губернатора Перовского: “состоящему при мне чиновником по особым поручениям... В.Далю оказывать всяческое содействие”, он объехал всю западноказахскую степь, вникая во все нюансы многосложной жизни кочевников (овладев попутно и казахским языком).  Степь бурлила. На глазах у Даля развертывалось грандиозное восстание Исатая - Махамбета. Хан Жангир пытался свалить вину на повстанцев: “Сим то глупым зверям, подлым ординцам, уральское начальство из пагубной корысти открыло путь к переходу за Урал. Не довольно ли сей причины, при таком духе народа подлого, чтобы взволновать подвластную орду!” - докладывал он в Оренбург.
Однако честный русский чиновник видел иное. “Сколь ни виновен Исатай Тайманов и его сообщники, но преступление их объясняется... Большая часть киргизов (казахов. - А.А.) доведена до крайности самоуправством султанов, биев и старшин; упомяну только о несоразмерных поборах, производимых... под разными предлогами”, - этот рапорт Даля, уже за подписью Перовского, был вручен Жангир-хану.
Восстание не было самоцелью Исатая и Махамбета. Они требовали только справедливости. “Просьбы и жалобы наши никем не принимаются... Пришлите к нам честных чиновников, чтобы провели всенародное расследование. Особенно желаем, чтобы жалобы наши попали к господину подполковнику Далю. Пришлите справедливого Даля” - из письма Исатая губернатору.
Даль принимал участие в неудачном походе Перовского на Хиву (1839-1840). На стороне последних сражался Махамбет. Вот свидетельство очевидца: “Полковник Геке (убийца Исатая. - А.А.), осведомленный о близком нахождении известного разбойника Магомета Утемисова с сообщниками, выступил... со взводом пехоты. 30 казаками при одном орудии... Утемисов, опытный и предусмотрительный, бежал накануне..; но 10 известных барантовщиков были захвачены” (Иванин).
Однако сам Даль умолчал об этом эпизоде в своем очерке “Письма о хивинском походе”. Вообще, в изданных трудах Даля (10 томов, помимо “Словаря”) нет ни строки о Махамбете. Было ли то своеобразной “конспирацией”, либо записи не сохранились.
Даль первым из русских писателей дал художественно-реалистическое описание жизни казахов (киргизов). Не умаляя заслуг таких романтиков, как Н.Муравьев (“Киргизский пленник”, 1824), В.Ушаков (“Киргиз-кайсак”, 1827), Клер Клермонт (Владимир и Зара, или Киргизы”, 1836, Париж) и др., отметим, что настоящую кочевую и уже колониальную Степь цивилизованный мир узнал из повестей В.Даля.
Ему также посчастливилось быть “гидом и проводником” по казахской земле для А.Пушкина (в 1833 году поэт приехал в Оренбург и правобережье Урала собирать материал о Пугачевском восстании) и В.Жуковского (будучи воспитателем царевича, будущего императора Александра II, поэт сопровождал его в поездке по “окраинам” России). Мог ли он, знакомя великих поэтов с казахской культурой (Пушкин увез запись поэмы “Козы-Корпеш и Баян-Сулу”, а в черновике знаменитого “Памятника” вместо этнонима “тунгус” было написано “киргизец”; Жуковский обрел сюжеты народных легенд), не рассказать об их выдающемся современнике, казахском поэте-бунтаре Махамбете?
Но судьбы людские, увы, не столь прямолинейны. Великие поэты прошли по касательной друг к другу. Их соединяла только общая дружба с одним и тем же человеком. Его звали Владимир Даль.
|
